Солдаты — сыновья солдат

В Америке Минов совершил и свой третий прыжок. Это произошло снова в Буффало. Дул сильнейший ветер — 11 метров в секунду. При таком ветре и сейчас обычно прыжки запрещаются. «Вас может унести неизвестно куда», — предостерегал мистер Маклоуд. «Ничего, не унесет, — настаивал Минов, — я приземлюсь в границах аэродрома». Тогда Маклоуд предложил поспорить на символическую сумму в 5 центов.

С волнением и беспокойством следили все, кто был на аэродроме, за полетом самолета, а потом за прыжком. Ветер со страшной силой пытался вынести русского за границы аэродрома, но не сумел: парашютист, как и говорил, приземлился внутри ограждения.

Маклоуд тут же расплатился за проигранное пари. Вручил Минову пятицентовую монету выпуска 1924 года с изображением величественного индейца в традиционном головном уборе из перьев.

Посмеялись.

А потом Маклоуд преподнес Минову сюрприз: на пути домой они заехали в поселок, где жил тот самый индеец, чей профиль был вычеканен на монете. Минова познакомили с ним, и в память об этой встрече и о своем третьем прыжке Леонид Григорьевич хранит маленький, стершийся кружок с изображением гордого профиля.

Минов вернулся домой в 1929 году с дипломом, с пусть небольшим, но практическим опытом прыжков и довольно значительными сведениями из области постановки парашютного дела, подготовки парашютистов, материальной части.

Теперь предстояло, осмыслив все это, применить на деле, с учетом положительного и отрицательного, с учетом полезного и бесполезного, а главное, с учетом того, что работать надо не в Америке, а дома, где парашютизм, так сказать, еще в колыбели, и его необходимо поставить на ноги.

26 июля 1930 года явился днем в какой-то степени историческим для советского парашютизма.

В этот день начались первые парашютные занятия с летно-подъемным составом ВВС РККА. Проходили они в Воронеже. Минов и его в дальнейшем верный помощник Яков Мошковский совершили показательные прыжки.

Наверное, сейчас кажется странным, что руководители занятий, долженствующие преподать науку парашютизма десяткам слушателей, сами имели за плечами всего ничего: Минов — четыре, а Мошковский и вовсе ни одного прыжка.

И все же прыжки прошли благополучно, все остались довольны. Во всяком случае через несколько дней армия насчитывала уже не одного, не двух парашютистов, а более тридцати.

Как говорится, лиха беда начало.

Почти в те же сроки, там же, в Воронеже, проходили и опытно-показательные учения Военно-Воздушных Сил Московского военного округа.

Возникла мысль обогатить эти учения первым опытом боевого применения парашютов.

Начальник ВВС РККА Петр Ионович Баранов был человеком дальновидным и отлично понимал роль парашюта в возможной войне. Именно он настоял на поездке Минова в Америку, он был инициатором «Воронежских занятий», наконец он, по существу, предложил провести в Воронеже первый в стране экспериментальный парашютный десант.

Да, десант. А как иначе назвать группу парашютистов, которым по замыслу Баранова надлежало опуститься в расположении «противника» и совершить там диверсию?

Разумеется, не так все это было просто по тем временам. Десантники располагали довольно архаичным самолетом «Фарман-Голиаф». С него прыгали участники «Воронежских занятий». Его и решили использовать. Во-первых, с других самолетов никто еще не прыгал, во-вторых, в отличие от ТБ-1, все парашютисты находились там вместе, в одной кабине, а не в разных местах, а главное, не требовалось путешествовать по фюзеляжу или крыльям на встречном ветру — прыгали прямо из дверей.

Замечу, что в дальнейшем советские парашютисты выбрасывались с самолетов ТБ, что требовало иной раз прямо-таки акробатической ловкости. Приходилось вылезать на крыло, держась за веревку, и тогда съезжать с этого крыла в пропасть. Конечно, скорость самолета тогда была далекой от сверхзвуковой, но все же проделывать все это на летящем с максимальной скоростью самолете было не так легко и особого удовольствия не представляло.

Итак, «Фарман-Голиаф». Имелось одно неудобство — самолет вмещал не больше полдюжины человек. Приходилось, таким образом, дробить десант на две группы, по шесть человек в каждой, одна во главе с Миновым, другая — с Мошковским.

Поскольку между двумя полетами «Фармана» проходило время, его «заполнили» транспортной операцией — выброской с самолетов Р-1 оружия и боеприпасов.

Конечно, теперь, когда на учениях «Днепр» или «Двина» с воздуха опускаются в тыл «врага» тысячи и тысячи бойцов с бронетранспортерами, орудиями, радиостанциями, с самой различной техникой и вооружением, тогдашний воронежский десант выглядит более чем скромно. Но ведь так всегда бывает вначале. Сегодня мы гордимся — мы впереди в десантных делах.

И все же надо снять шляпу перед теми, кто был первым. Хочется привести их имена. Минов, Мошковский, Филиппов, Фрейман, Егоров, Захаров, Коваленков, Пейдус, Мухин, Черкашин, Кухаренко, Поваляев.

Они были первыми…