Солдаты — сыновья солдат

Потом укладывают купол, аккуратно подбирая стропы, как складной зонтик. Надевают чехол. Далее стропы затягивают эдаким специальным крючком, каким наши прабабушки застегивали высокие ботинки, когда еще не было в мире ни парашютов, ни самолетов. Затянули, застегнули.

Уложили купол на ранец.

Затянули ранец.

И, наконец, подогнали подвесную систему, чтоб не болталась, чтоб все было точно пригнано, исправно, удобно, чтоб нигде ничего не могло преподнести сюрпризов. И оформляют документацию — формуляр, карточку и пломбируют, а как же? Укладка парашюта — дело ответственнейшее — ее проводят, как описано, в шесть этапов, вдвоем и после каждого этапа въедливо все проверяют. В нынешние времена аварии с парашютистами — явление редчайшее. Но если происходит что-нибудь неладное, то никогда — по вине парашюта, всегда — самого парашютиста.

Поэтому, укладывая парашют, солдат всегда помнит — он держит в руках жизнь товарища, а тот — его!

Научились обращаться с парашютом на земле, изучили его, прыгали с макетов, с вышки. Постигли науку в теории.

Пора переходить к практике.

Первый прыжок!

Добавлю, первый военный прыжок. Потому что, как уже говорилось, он все же отличается от прыжка спортивного. Слов нет, кто прошел парашютную науку в ДОСААФ, тому много проще. Но, к сожалению, проходят ее там пока не все.

Первый прыжок всегда как праздник. Солдаты чувствуют бодрость, приподнятость. Потом будут и ночные прыжки, и высотные, и затяжные, на воду, на лес, со стрельбой, с метанием гранат. Тогда главным станет тактическая задача, внезапность, военная хитрость, находчивость, сообразительность. Тогда прыжок будет лишь средством достижения цели, вроде перебежки у, пехотинца. Это все придет. А в день первого прыжка главное его совершить!

И вот пылят по дороге мощные тупорылые ГАЗы, направляясь к бесконечному зеленому полю.

Здесь выросли на лесных опушках палаточные городки.

К первым прыжкам соединение готовится загодя. Как к празднику. А это и есть праздник. Куда ни погляжу, вижу всюду признаки его. Играет гармонист, красочные веселые боевые листки развешаны в расположениях взводов, замполиты ведут беседы, их окружают тесные ряды солдат и частенько доносятся оттуда громкие взрывы смеха.

Готовят стол, покрытый красным сукном, достают заветные коробочки — здесь после прыжков будут вручаться столь ценные для десантника значки — парашют, а под ним на металлической плашке скромная цифра — 1.

Потом плашку перевернут другой стороной с цифрой 5, потом привесят новые плашки, поменяется, быть может, и сам значок, и возникнут на нем красивые цифры — 100, 300, 500…

Кто знает, что будет: но первый скромный значок не забудет парашютист никогда.

А вот уже подъезжают полевые буфеты, над палатками пылают красные полотнища лозунгов, с бодрой песней шагают роты…

Праздник, большой праздник сегодня.

День первых прыжков это веселый конвейер, воздушная карусель.

Сотни солдат выстроились на поле с парашютами в руках. Строй медленно продвигается вперед — вот «Линия надевания парашютов», вот «Линия проверки командира взвода», «Линия проверки командира роты», наконец, «Линия проверки ПДС (парашютнодесантной службы).

И это не пустые названия. Проверка идет все время. Сначала сами солдаты надевают парашюты, без конца помогая друг другу, проверяя, поправляя, исправляя…

Офицеры, словно пчелы возле сот, суетятся вокруг, вновь и вновь проверяя давно проверенное, указывая, делая замечания.

Ряды медленно продвигаются вперед, надолго застревая у каждой «линии», где проверка все тщательней, а проверяющие все придирчивей.

Дежурный с красной повязкой на рукаве наводит порядок, хотя порядок и так идеальный. Уж от его-то глаза ничто не укроется.

Я надеваю комбинезон, подвесную систему и, отяжелев, двигаюсь к самолету…

Десантники, пройдя последнюю проверку, радостно мчатся к машине.

Подпрыгивая и урча, маленький самолетик с большими красными звездами на толстеньких боках торопливо бежит по траве, отрывается, вспарывает по дуге голубое высокое небо.

Наземно-воздушный хоровод безостановочен. Выбросив свой человеческий груз, самолеты спешат на посадку, нетерпеливо урча моторами, вбирают очередную десятку солдат и снова взмывают в небо, чтобы через несколько минут вернуться за следующей.

Ни на мгновение не затихает шум моторов, ни на секунду не задерживаются плотные ряды людей в зеленых шлемах и комбинезонах, а с неба не успевает опуститься к земле очередное белое созвездие, как там расцветает новое.

…Мы в самолете. Четверо сидят слева, пятеро справа, у двери выпускающий — офицер.

Сидят не просто. В том, как расположились солдаты, есть свой мудрый порядок: первый, пятый, девятый — те, кто поопытней, кто уже «набрал» прыжки в аэроклубах ДОСААФ, посредине «перворазники».

Из помещения летчиков выходит бортмеханик, открывает дверь «Приготовиться!», «Пошел!». Первой прыгает левая шеренга, за ней правая, последним выпускающий.

Внимательно слежу за лицами новобранцев. И читаю на них спокойную уверенность, иногда азарт, радостное возбуждение. Ни тревоги, ни беспокойства.