Солдаты Афганской войны

Скорее всего, Брежнев вообще не был в курсе истинных намерений и целей ввода войск. Его первые друзья-соратники: Андропов, Устинов и Громыко — намеренно преподносили ему заведомо искаженную информацию, чтобы склонить его к этому решению. Афганская операция Брежневу была явно не по душе: он, уже будучи в преклонном возрасте, старался избегать всяких конфликтов. Через несколько дней после кабульского переворота Брежнев, искренне полагая, что основная задача уже выполнена, поднял вопрос о выводе советских воинских подразделений из Афганистана, но троица воспрепятствовала этому. 8 Мало того, они добились увеличения численности ограниченного контингента, доведя его впоследствии до 120 тысяч.

Чего же не учли кремлевские лидеры? Почему общая ситуация почти сразу вышла из-под их контроля и стала развиваться вовсе не по их первоначальному замыслу?

И тут причина вовсе не в том, что афганское руководство будто бы выступало против ислама или мешало мусульманам молиться своему Аллаху. Вовсе нет. Наоборот, афганские лидеры, особенно Бабрак, видя, насколько набожна подавляющая масса населения, очень внимательно относились и к исламу, и к духовенству. Постоянно созывались разные политические конференции, на которые приглашались религиозные деятели, с ними советовались по актуальным вопросам, всячески желая привлечь их на свою сторону. Так что религиозный фактор тут ни при чем.

Советская сторона винила в разжигании гражданской войны в Афганистане правительства стран Запада, которые финансировали и подготавливали на территории Пакистана и Ирана вооруженные оппозиционные формирования. И такая оценка во многом верна. И все же так сильно дестабилизировали обстановку в Афганистане не западные деньги. Большинство афганского населения относилась к советской армии как к завоевателям, чинящим произвол и насилие.

С самого начала афганской кампании командование ограниченного контингента получило почти неограниченное и бесконтрольное право в наведении порядка в стране. Порядок на местах наводился, как правило, без разбора — кто виновен, а кто нет: иногда артиллерией и ракетно-бомбовыми ударами уничтожались целые кишлаки по той причине, что там убивали уполномоченного НДПА.

Военные, полагая, что только страх заставляет людей повиноваться, зачастую планировали боевые операции на манер карательных акций. В местах боевых действий нередко отдавались приказы уничтожать скот, продукты питания и дома, убивать ни в чем невиновных мужчин и подростков. Фактически советская армия воевала не с мятежной оппозицией, а со всем народом. Спасаясь от такой «интернациональной помощи» как от чумы, почти половина жителей Афганистана, около 6 миллионов человек, покинули родину и бежали в соседние страны.

Именно карательные операции и усиливали антиправительственные выступления оппозиции, и все больше афганцев собиралось под знаменами борьбы с присутствием иностранных войск.

Так шли годы. Советская военная машина наглухо увязла в трясине войны. Войны, где безусловно благие политическе намерения советских политиков были полностью перечеркнуты военными исполнителями: офицерами, которые отдавали преступные приказы, солдатами, которые практически безнаказанно убивали невинных людей и занимались мародерством. Бесконтрольность и полная безответственность военных предопределила общий характер войны, где почти все население считалось врагами. Потери советских войск все росли, а стабильности так и не достигалось. Дальнейшее пребывание войск на чужой земле сулило только новые жертвы и новые бесконечные трудности. Практика по оказанию «военной помощи» безнадежно зашла в тупик. Выйти из него можно было только повернув назад.

И вот спустя девять лет, 15 февраля 1989 года, советские войска вернулись обратно в Союз. Афганская кампания, которая стоила более миллиона человеческих жизней, пришла к своему логическому, бесславному концу.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Ввод войск

ПЕРВЫЕ ПРОСЬБЫ

После того как в Афганистане разгорелось пламя Апрельской революции, ее огонь начал быстро охватывать обширные территории страны. Прошел почти год, а политическая обстановка все оставалась сложной и никак не приходила в нормальное, стабильное состояние. В стране нарастала гражданская война. То тут, то там поднимала голову «гидра контрреволюции» и больно жалила центральную власть: целые уезды находились под контролем мятежных племен. Афганские лидеры — Тараки и Амин — хоть и располагали прилично вооруженной, насчитывающей почти 150 тысяч солдат регулярной армией, никак не могли с ними справиться. В городах власть была революционная, а на периферии — мятежная.

Советский Союз как мог, в меру разумного, помогал афганскому правительству: и добрым советом, и экономически, и военной техникой, и посылая туда своих военных инструкторов и специалистов. Но, поскольку по-прежнему успехи чередовались с поражениями, Тараки, а затем и Амин, все чаще уповали на прямую военную помощь.