Солдаты афганской войны

Моим главным идеологическим противником по части взаимоотношений призывов был Барышников Лека — наш ротный писарь, который всегда находился в авангарде на страже интересов дедов и неусыпно бдил авторитет старослужащего. Также он свято верил в превосходство воздушного десанта над всеми остальными родами войск. Когда мы ехали на стрельбы, то при встрече колонны машин с мотострелками он мгновенно возбуждался и, перегибаясь за борт машины, истошно до хрипоты орал:

— Чернота! Шушера! Встречу вас на гражданке — всем п..дец придёт! Вы слышите?! Вам п..дец! Недоноски! Ещё узнаете, что такое десант!

Его со смехом успокаивали другие деды. А Лека, вытирая рукавом слюни, ещё долго не мог угомониться, продолжая уверять всех в том, как беспощадно будет равнять своих же земляков кого увидит с чёрными и красными погонами, когда он объявится на родном Урале. Мне было противно смотреть на подобные его выходки — ещё подумают, что все остальные десантники такие же ненормальные, вроде него.

— Как его самого-то в десант взяли? Ведь дохлый, как червяк. И чего хорохорится? Чего напрашивается? Интересно, это у него с рождения или от воспитания? — задавал я себе вопрос, пытаясь объяснить странности в поведении Леки.

В роте Лека также постоянно следил за порядком. Он чувствовал личную ответственность за дисциплину и подчинение в призывной иерархии. И неспроста — ведь, по его мнению, порядок в армии держится на дедах. Не раз он с близкими ему по духу дедами заводил обсуждение вечно актуальной темы падения авторитета старослужащих. А главными виновниками, из-за которых в роте снижается роль дедов, неизменно объявлялись Бояркин и Черкашин.

— Разве это деды, если не могут молодыми рулить?

— Да они их боятся! Чадо — что тот, что другой!

— А Черкашин вообще, ещё и сержант! Его даже черпаки на х… вертят! Он им скажет: "Делай то-то", — а они: "Не могу — уже есть работа". Хорошо ещё нах… его не посылают, но, судя по всему, скоро будут. А потом, глядишь, уже и припашут! Не-е, точно — с этим надо кончать! Сколько раз им говорили, что молодых надо п..дить — иначе они работать не будут — всё до них не доходит.

И вот однажды во время обеда прямо на глазах у Леки, произошло такое, что окончательно вывело его из состояния равновесия.

Один молодой, которому Черкашин что-то сказал сделать, ответил ему, что уже имеет другое срочное поручение. Лека это воспринял как личное оскорбление — ведь молодой пререкался с дедом! Он подошёл к Черкашину и двинул ему по лицу:

— Когда молодых п..дить будешь?! Почему ты себя не уважаешь и всех нас позоришь?

Черкашин сразу схватил того молодого за грудки и залепил ему в челюсть. Завидев как разворачиваются события, остальная молодёжь, не дожидаясь, когда дело докатится до них, враз налетела на указанную работу.

Но Лека всё ещё не мог выйти из возбуждённого состояния и, завидев меня, посыпал агрессивные реплики уже в мою сторону. Я слушал всё, что Лека обо мне думает и терпеливо ждал, когда он перейдёт к действиям, чтобы немедленно, прямой наводкой, засветить ему в лоб большим черпаком, который лежал у меня под рукой. Ни в какие дискуссии я вступать не собирался — ведь надо говорить с ним на его родном языке, который он понимает и признаёт — кулаком со всего маха. На Лекино счастье другие деды за меня заступились и отговорили его от опрометчивого шага.

А вообще Лека был парнем простым, он и сам это не скрывал и любил повторять: "Будь проще, и к тебе потянутся люди". Уж пару раз в неделю я обязательно слышал от него это. "умное" изречение, однако сам я всегда старался держаться от Леки подальше.

Гадалин и Петров

В апреле прошёл громкий процесс по делу Петрова Александра — десантника из нашего полка. Это было весьма необычное явление. Судили Петрова за убийство афганской семьи — а такого ещё в полку не было ни разу. Необычным было именно то, что его судили. Ведь на боевых наши афганцев убивали не то что семьями, — а выбивали целыми кишлаками — и за это ещё медалями награждали: полно было случаев, когда наши убивали афганцев и не на боевых, а просто так — но они не попадались или, если кого и ловили, старались дело замять, и им всё сходило с рук. Но здесь был случай особый — Петров убил афганцев в Кабуле, в образцовом городе, тут было много свидетелей, и потому дело получило широкую огласку. Преступление было совершено ещё в конце ноября прошлого года, но следствие велось несколько месяцев и только сейчас дело было завершено и передано в суд.

Петров служил водителем ГАЗ-66 в автороте. Некоторое время он в Кандагаре возил миномётный расчёт. По осени в автороту из другой части был прикомандирован водитель — рядовой Гадалин — с БТРом, специально для того, чтобы возить командира полка. У Петрова с Гадалиным сразу нашлись общие интересы, и они быстро скорешились.