Солдаты

как она прощалась с Акимом. Марченко даже слышал, как Аким сказал ей:

-- Береги себя, Наташа. Ты ведь знаешь...

Теплым, ласкающим взглядом она провожала его высокую тонкую фигуру,

согреваемая большим своим неугасающим чувством.

-- Наташа, тебе лучше при ячейке управления остаться, -- наконец сказал

Марченко и покраснел. Она быстро-быстро взглянула на него, поняла все,

весело улыбнувшись, тряхнула пышными волосами:

-- Нет, я пойду с Ваниным!

И по тому, как она это сказала, и по тому, что она нисколько не

смутилась при этой, второй встрече с ним, Марченко, и по веселой,

беззаботно-беспечной ее улыбке и особенно по тому, что она разговаривала с

ним с той же независимостью, как и со всеми, Марченко, пожалуй, впервые

по-настоящему понял, до чего ж он был ей безразличен. И ему стало страшно.

Он никогда еще не чувствовал себя столь одиноким.

В горах разгуливал холодный ветер. Сосны и могучие буки шумели. Где-то

стучали пулеметы. "А что впереди, что ждет там?" -- тревожно думал каждый.

Ущелье кончилось. Поднявшись в гору, разведчики увидели село. Оно

горело, подожженное самим противником. Это озадачило Марченко.

-- Не оставляют ли немцы его? -- спросил он у Семена.

-- Нет, товарищ старший лейтенант. Они зажгли несколько домов, чтобы не

быть захваченными врасплох в темноте-то, -- высказал свое предположение

Ванин, и оно оказалось правильным.

На восточной окраине села без умолку стучал немецкий пулемет.

Немцы не спали.

Командир отряда собрал всех бойцов и повторил задачу. Атака должна быть

предпринята ровно через час, одновременно с атакой, которую начнет с фронта

переправившийся полк Тюлина.

Теперь все напряженно всматривались в темноту, ожидая, когда на дальней

горе три раза взовьется красная ракета.

Она взвилась точно в назначенное время. Вслед за ракетой в воздух

рванулось и прокатилось вниз, к селу, страшным во тьме валом "ура".

Испуганной скороговоркой зататакали у всех окраин селения немецкие пулеметы.

По освещенным пожаром улицам и огородам забегали согбенные фигуры. На шоссе

из черной тьмы выползло несколько "тигров". Развернув башни, они ударили из

пушек. Воздух сразу накалился.

-- Вперед!

Эта команда была подaна не голосом, а ракетой. Отряд, развернувшись в

цепь, легко обходя танки, быстро двинулся к селу. Пылающие дома летели

навстречу бойцам, как красные большие взлохмаченные птицы. Уже дохнуло

горячим воздухом от взмаха их огненных крыл. "Ура-а-а-а", -- крылья

вырастали и за спинами бегущих солдат. Кто-то упал, тихо и коротко

вскрикнув, -- кого-то, значит, сразила шальная пуля; кто-то крепко

выругался, швырнул вперед гранату: она разорвалась у крайнего дома,

забрызгав его стены красными от зарева мелкими осколками. Трассирующие пули

вышивали темное полотно неба -- будто множество невидимых паучков тянули за

собой в разных направлениях яркие нити.

-- Беречь гранаты! В огороды, в огороды заходи!.. Держись темной

стороны!.. Не выбегай на освещенные улицы! -- кричал Марченко. Изредка его

стремительная поджарая фигура мелькала в отсветах зарниц.

Наташа задыхалась, но не отставала от разведчиков. Один только раз она

задержалась, чтобы перевязать упавшего солдата. Но он уже не нуждался в

этом; вмиг остекленевшие его глаза смотрели вверх, в багровое небо,

удивленно, как бы спрашивая: "Что же это такое? Зачем это? Как же теперь?"

Пламя дрожало в этих больших неживых глазах. Наташа поправила на себе сумку,

разогнулась. С ужасом заметила, что вокруг никого не было. Разведчики,

наверное, уже находились в селе.

-- Сеня-а-а! -- позвала девушка, но в ответ ей несся неумолкаемый гул

боя.

Наташа побежала в село.

А там творилось неладное. Пехотинцам так и не удалось прорваться через

вторую линию вражеской обороны, огненной подковой прикрывавшей селение с

восточной стороны. Застигнутые было врасплох в самом селе, гитлеровцы

оправились; на улицах и огородах завязался неравный бой. Немецкие танки, что

стояли на шоссе, двинулись к селу. Один из них сразу же подорвался на мине,

которую успели поставить саперы. Огненный столб поднялся над дорогой, и

Наташа на миг увидела Ванина. Она опять крикнула:

-- Семен!

Но в грохоте боя ее голос не был слышен даже ей самой. "Аким", --

невольно прошептала она.

Марченко сообщил по радио генералу обстановку и получил приказ

немедленно оставить село и вернуться на исходный рубеж. Отряд вышел из боя.

Из отделения разведчиков не вернулась Наташа. Ванин доложил об этом Марченко

и собирался было отправиться на поиски, но старший лейтенант остановил его.

-- Я сам пойду! -- сказал он.

Приказав своему помощнику вести бойцов к исходному пункту, Марченко

сразу же исчез. Забыв про опасность, просто не думая о ней, он метался по

селу, как безумный. Выбежав из села, старший лейтенант увидел что-то белое

впереди себя, думал -- камень, но все-таки приблизился к этому месту. Перед

ним стояла Наташа. Не спрашивая ее ни о чем, он схватил девушку за руку и