Соль и сирень (СИ)

- Ой, проснулась! – с неподдельной радостью воскликнул Сократ и уже через несколько мгновений его внушительная тушка заскочила на кровать, и принялась по мне топтаться.

- Отстань, - недовольно пробурчала я, повыше натягивая одеяло.

- Слушай, - мурлыкнул кот, прошествовав по мне и усадив свою толстенькую пушистую пятую точку рядышком с моей головой. – А как тебя зовут?

Первым моим порывом было не отвечать. Или представиться чужим именем. И я уже открыла рот, как в последний момент правда буквально сорвалась с моего языка.

- Мира, - проговорила я, против своей воли. – Мирослава.

- Ай-яй-яй, Мирослава, - поцокал языком кот, поднялся и вновь принялся ходит туда-сюда по кровати, периодически задевая ткань когтями. – А ты ведь соврать собиралась. Собиралась?

Я хотела сказать «нет», но опять помимо воли выдала громкое:

- Да!

Не выдержав, я резко скинула с себя одеяло и села:

- Что происходит?

Сократ, в этот момент прохаживающийся по кровати с видом скучающей интеллигенции, остановился, уселся у меня в ногах и невозмутимо поинтересовался:

- А что?

- Я не могу соврать, - хмуро проговорила я. – Хочу, но не могу. Почему так? Это ты что-то делаешь?

- Я хоть и волшебное создание, - с достоинством зевнул Сократ и улегся, вытянув вперед передние лапки, словно Сфинкс. – Но сам колдовать практически не умею.

- Тогда что? – допытывалась я, внимательно наблюдая за выражением морды мохнатого.

- Горицвет, - хитро прищурил свой единственный глаз Сократ и, дернув треугольной мордочкой, указал на потолок. – Видишь эти желтые цветы?

Я задрала голову, осмотрелась и увидела связки растений с зелеными стеблями и темно-желтыми продолговатыми лепестками, которые были развешены по всему периметру потолка.

- Горицвет ядовит, - сообщил мне Сократ, - употребив даже малую его часть в пищу есть шанс умереть от сильного кровотечения. Но зато в качестве противодействия вранью горицвету равных нет.

Я округлила глаза и уставилась на кота.

- Если рядом висит горицвет, то солгать практически невозможно. Кроме того, как только кто-то хочет обдурить, то цветок сразу же начинает меня свой цвет. Видишь, сейчас горицвет темно-желтый, практически оранжевый. А должен быть как солнечный свет. Это значит, что поблизости врунишка, - насмешливо фыркнул кот.

- И что, соврать вообще-вообще никто не сможет? – заинтересовалась я, присматриваясь, какую из связок можно будет стащить домой.

- Справиться с его воздействием может только очень сильный колдун, - лениво пояснил Сократ. – Но вранье такой слабой человечишки, как ты, горицвет в миг распознает.

Пассаж про слабую человечишку был вполне ожидаем, но все равно неприятен. Ничего не ответив, я вытащила ноги из-под одеяла и удивленно уставилась на свои голые пятки. Потом взгляд поднялся выше, с изумление обозрел широкую прямую женскую ночнушку в красный горошек с рукавами-фонариками и мелкой кружевной оторочкой по краям.

- Что это на мне? – наконец, смогла выговорить я.

- Ночное платье, - Сократ покосился на моё одеяние и удовлетворенно кивнул. – А тебе идет.

- Этот бабулин кошмар? – едва не икнула я.

- Почему бабулин? – не понял кот.

- Потому что даже моя бабушка не надела бы такое!

- Ну, твоей бабули здесь нет, - поднялся Сократ. – А у тебя нет выбора, потому что гардероб у Милы очень ограничен. В лесу не так уж много лавок с парадно-выходными нарядами, как ты понимаешь.

- Где моя одежда? – спросила я, чувствуя себя крайне неловко. – Я бы хотела просто переодеться в то, в чем сюда пришла.

- Это невозможно, - Сократ спрыгнул на пол и, деловито вертя задницей, направился за ширму. – Твою одежду постирали и вывесили сушиться. На самом деле, она была насквозь мокрой от пота, поэтому оставаться в ней было бы не самой лучшей идеей. От тебя бы разило до небес.

Я пронаблюдала за показным уходом кота, сама оставаясь сидеть на кровати и в нерешительности кусая нижнюю губу.

- Эй, Мира! - позвал кот. – Если ты не собираешься устроить голодовку, то иди сюда. Пора за стол.

Идти на его зов не хотелось, ведь там находилась та самая Мила, которая была против моего присутствия. Да и я сама была против своего здесь присутствия.

«О чем только думала? – мысленно поругала я саму себя. – Теперь уже деваться некуда».

Я встала с кровати, поправила ночнушку, которая доходила мне до середины икр и которая смотрелась на мне, как бальное платье на корове, и пошла на голос Сократа.

За ширмой оказалась большая светлая комната, украшенная уже знакомыми мне цветами, с теми самыми виденными мной до обморока занавесками на окнах, сквозь которые просматривался лес. В правом углу находилась дверь на улицу. Рядом вдоль стены стояла длинная деревянная лавка, на которой лежали разные малопонятные мне вещицы.

- Мира? – я повернулась налево и увидела высокую статную женщину, с молодым румяным лицом, большими влажными карими глазами и длинной, почти до пола, толстой темно-русой косой. Одета она была в длинное темно-коричневое платье в пол, прикрывающее руки и шею.

- Здравствуйте, - чуть отступила я и с трудом сдержала всколыхнувшееся во мне желание поклониться.