Соль этого лета

— «Особенности морфологического и психофизиологического статуса спортсменов мужчин, занимающихся единоборствами», — заученно и рассеянно.

— Нас опять будешь исследовать?

— Обследовать, — исправляет она.

— Значит, всë-таки, мужчина? — хмыкаю я.

— Что?

— Просто ты говорила — «мальчик», — дёргаю бровью.

Пора смываться. Иначе, снова сцепимся. Распахивает рот для очередной отповеди.

— Я позже забегу, подискутируем, — подмигиваю ей. — Ладно?

Обескураженно поправляет волосы.

Красивая… красивая… Красивая!! Сердце лупит, не давая дышать.

Не дожидаясь ответа, исчезаю первым.

Ну не могу я с ней официально. Всë время срываюсь на какие-то интимочки.

Забегаю по лестнице в столовую. В желудке урчит до звериного голода. Потому что мы все — «желудки»!

Стою на линии раздачи, набирая себе полезного: курочка, гречка, овощной салат. Хлеб — игнорирую. Но к порции ужина доставляю на поднос стакан протеина.

Следом за мной стоит Алёна.

— Углеводы надо обязательно есть, — негромко. — При твоей мышечной массе — обязательно.

— Мышцы заплывут, ты любоваться перестанешь.

— Глупости, в тебе всë сгорит как в мартеновской печи. С твоей мышечной массой расход калорий…

— Я приду, ты мне расскажешь, — снижаю голос так, чтобы слышала только она.

Снова ухожу от ответочки.

Присаживаюсь за стол к своим.

Ну давай… Иди к нам! Про себя уговариваю еë. Ты же часто садишься с Бесом. А рядом со мной как раз последнее свободное место.

Но Алёна садится за соседний стол к девочкам.

— Всем приятного аппетита! — на всю столовую рявкает Бес.

В ответ невнятный дружный гул.

— Свободно? — присаживается рядом со мной Катя.

Девчонка, которую я уронил утром.

— Свободно.

— А ты? — стреляет взглядом Катя.

Сижу и обламываюсь, что Алёна за соседним столиком наблюдает за еë неприкрытым флиртом.

Барышни у нас конкретные. Особенно не теряются. Сказывается спортивная закалка.

— А я — нет.

Алëна опускает взгляд в телефон. Переписывается с кем-то, изредка отправляя порцию салата в рот. Пухлые губы скользят по зубчикам вилки. Начинает улыбаться в экран.

Аппетит тут же пропадает. Сижу и горю. Кому?

— Марат, хавай давай! — стебётся Яша.

— Тебе какая печаль?

— Сожрешь ещё ночью!

Обязательно. Но не тебя, дружище…

Глава 6. Конец света

А губы у него нахальные и умелые. То ласковые, то жестокие… Голодные, жадные, требовательные!

Со стоном выгибаюсь, пытаясь удержать их ещё на мгновение, как только они отрываются от меня.

— Алёна Максимовна!

Распахиваю с ужасом глаза.

Я уснула??

Не удивительно, учитывая, как я провела эту ночь. Присаживаюсь на гамаке.

— А?

— А мы завтра кровь сдаём?

— Ага…

Растерянно, ещё не отойдя от переживаний сна, иду через футбольное поле.

Как же он замучил меня — сниться. А всë потому что у меня острый дефицит на поцелуи. Можно сказать, у меня их и не было никогда. Так бывает, что мужчина не особо видит в них смысл, да и попросту не умеет… Мой мужчина был именно таким. И по сексу, например, я совсем не скучаю. А за такие поцелуи, которые мне иногда снятся в исполнении Тарханова, готова душу продать!

Сбиваюсь с шага.

Можно встать посреди футбольного поля, закрыть глаза, и моë сердце с лёгкостью угадает с какой стороны огромной базы на меня смотрит Тарханов. Я взгляд его чувствую каким-то камертоном внутри. Даже, если я ещё не заметила, что он снова где-то рядом. Сердце тут же подсказывает мне об этом, устраивая свои тахикардические пляски.

Вот такая беда.

И я с этим ни-че-го не могу поделать. Только и могу — делать вид, что не замечаю этого.

Моя экспериментальная группа на турниках. И Марат среди них. Хвастаясь безупречным рельефом, использует стальной стержень как пилон. Хватается за него руками и поднимает себя в горизонтальное положение. Такой трюк называется «флаг». Сделать его могут единицы.

Мышцы подрагивают от перенапряжения, детально прорисовываясь под кожей. На боках как канаты напряжены ярко выраженные косые мышцы пресса, уводящие взгляд в пах. Хоть статую с него лепи. Аполлон!

— Круто! — обсуждают парни.

Девочки, болтающие на качелях, замолкают на полуслове, застывая на Марате восторженными взглядами. Среди них Катя. Кажется, у неë с Тархановым закручивается роман. И мне Катя становится вдруг менее симпатична. Раздражает…

Какое тебе дело до их романов?! — с раздражением одергиваю себя.

Заметив меня, скручивается, усложняя трюк и спрыгивает. И как всегда… — два шага вперёд мне навстречу, и ожидающая агрессивная поза. Словно я к нему персонально иду! Наглец. Тоже мне — вожак стаи. Ровесниц, вон, впечатляй!

Я злюсь на него иногда совершенно не заслужено, просто за факт его существования. Но чаще — заслужено. За борзоту и неуместные подкаты. Которые — да, всегда меня выводят из равновесия и так или иначе трогают.

Проследив за его взглядом, парни разворачиваются в мою сторону.

— Ребята, до завтрака завтра ко мне зайдите, пожалуйста. Лаборант приедет взять кровь на анализ.

— А чего мы в холостую сдаём? — повисает на турнике Рома Шмелёв. — Давайте как в прошлом году донорский мобильный центр пригласим?

Идея и правда неплохая.