Соль этого лета

Это просто порыв. Сейчас она оттолкнет, и я сдохну опять. Не хочу так!

Не позволяя ей тормозить, жадно съедаю, пытаясь хоть ненадолго отключить еë ледяную голову.

Пальцами рисую по спине и впиваюсь ими между лопатками. Ловлю еë неожиданный стон. Да!

Как же я еë хочу!

— Марат…

Уворачивается, пряча губы. Кусаю губами шею, чувствую, как подкашиваются еë колени.

— Стоп… Стоп!

Отрицательно и возмущённо мычу, продолжая терзать чувствительные местечки в изгибе шеи. Сжимаю еë крепче. И, замерев, держу, не позволяя сбежать.

— Отпусти, пожалуйста… — сбивчиво шепчет она.

— Не могу. Я не могу отпустить. Не могу… — прорывает все мои болезненные чувства.

Стискиваю. Ощущаю, как её пальчик ласково скользит по моему затылку.

— Я не могу, Марат. Пойми меня.

— Нет! — взрываюсь. — Не хочу понимать! Нет ни одной причины!

— Есть.

Отстраняюсь, заглядывая в опущенное лицо.

— Почему?! — поднимаю за подбородок.

— Причин много.

— Сейчас их нет! Здесь и сейчас. Нет же?

— Сейчас — нет, но… — поправляет волосы.

— Тогда это «сейчас» — моë!

Снова целую в губы. Нет, она не отвечает. Уворачивается. Но обнимает, втыкаясь носом мне в шею. И даже чувствую, как едва заметно касается губами моей кожи в поцелуе. Шаг назад.

Короткая улыбка. Болезненная. Отрицательно качает головой.

— Ну, почему?? — застывает в моих лёгких воздух.

Не знаю даже, какой ответ меня бы остудил. Что она может обозначить как причину?..

Она теряется, взмахивая рукой, сжимает её в кулак, не найдя объяснений.

— Возраст?! Забей! Через пару лет разница смажется.

— Пару лет?.. Марат, — качает головой. — Я просто не могу. Осенью ты будешь сдавать мне экзамен и зачёт. Это… — пожимает плечами. — Некрасиво. Интрижка с учеником! Это ужасно.

— Какая нахер интрижка? — бешусь я.

— А как ты это можешь назвать по другому? — скептически.

Делает ещё один шаг назад.

Ледяная стена, которая сильно подтаяла начинает нарастать.

— Отношения…

— Ещё чудеснее! Может, мне от тебя родить для полноты картины? — фыркает.

Поднимаю взгляд вверх, загибая пальцы и считая месяцы. Вот к следующему лету у меня будет уже тачка, а к зиме — квартира.

— Через год — пожалуйста.

— Да-а-а? — нервный смех. — Ты дурак, Тарханов?

— Я — да! — подхватываю её за бёдра, поднимая выше. — Ну, хочешь я тебе душу продам?

— Дурак… — обнимает.

Вжимаюсь лицом в грудь.

— Мммм… — клацаю жадно зубами. — Да?

— Нет, конечно же. — Взъерошивает мои волосы. — Отпусти.

Позволяю ей съехать по себе вниз.

— Ладно. Можешь не говорить своë «да». Нахрен оно мне не нужно. Просто не говори «нет». А я подставлять тебя не буду.

Беру её за руку. Веду дальше.

— Заметано?

— Нет, — сверкает своими белыми зубками в сумерках.

— Почему?

— Я не встречаюсь со спортсменами, Марат. Принципиально.

— В чем принцип?

— Это личное. Рассказывать не буду.

Молча перевариваю.

— Спасибо за понимание.

— Не, я тупой. Я так не понимаю. Мне надо доходчиво.

— Нет.

Окей…

Доходим до лавочек под мостом.

— Оу… — шиплю, хватаясь за сердце.

— Что такое?! — пугается она, сдвигая своей ладонью мою. — А ну-ка сядь!

Толкает на лавочку.

— Болит? — тревожно.

— Очень… — морщусь я.

— Так…

Ловит пульс на шее. После наших поцелуев он лупит как отбойный молоток.

— Так… Почему?.. — хмуро и задумчиво. — Кардиограмма же отличная была! Губы покажи… Немеют? Голова кружится?

— Очень кружится, — поджимаю губы, чтобы не улыбаться. — От тебя.

Прищуривается.

— Симулянт! — ахает возмущённо. — Сердце-то болит. Или тоже «от меня»?

— От тебя, да. Разбиваешь ежедневно! Жестокая девушка.

— Гаденыш! — прилетает мне пару раз по груди.

Ловлю её руки.

— Напугал! — отпихивает меня.

Посмеиваясь, иду рядом, разглядывая сердитый профиль.

— Всë, поехали, — резко разворачивается она.

— Не рано? — смотрю на часы.

— Нормально. Пока доедем…

В машине врубаю ей музыку на всю катушку и катаю по городу. В центре красиво — неончик…

Ловлю её руку, кладу к себе на бедро. Шлепнув по нему, отбирает.

— Жадина…

Притормаживаю на парковке базы. Двери открывать не спешу.

— Я, надеюсь, Марат, что этот вечер не… — подбирает слова.

— Не компрометировать тебя?

— Да! Боже… Он не баран и всё понимает! — закатывает она глаза.

— Я — лев, Алёна Максимовна, а не баран.

Неожиданная мягкая улыбка.

— Ты — лев. Это правда, — взъерошивает опять мои волосы. — Спасибо за понимание.

Дёргает ручку. Закрыто.

— Моя очередь говорить нет, — ухмыляюсь я.

— Ну, Тарханов! — возмущённо.

— Один. Крошечный. Поцелуй.

Кладу пальцы на кнопку разблокировки.

— И я обещаю быть послушным котёнком.

С сомнением, пытливо смотрит мне в глаза.

— Ну-у-у?..

Неожиданно подаётся вперёд, касаясь на секунду моих губ.

Так и быть — нажимаю кнопку. Тут же отстраняется.

— На этом категорическое всë! Спасибо за вечер.

Сбегает.

Сложив руки на руль, грустно смотрю ей вслед, облизываю полыхающие губы.

Блять, как мало… Мне мало! Я на таких дозах не выживаю. Хочу секс. Много. Без всяких «но» и «нет». Отрыв башки чтобы… Чтобы кончиться в ней! Отключиться!

На рядом стоящей тачке вспыхивают фары. Сигналка пиликает, двери открываются. Из-за поворота выходят тренеры со спонсорами. Алёна практически врезается в них. Все тормозят.

Мать твою. Бес именно этого не хотел, так?

А я говорил — рано!