Сохраняя ее

— Пирс, это же невозможно. Все думают, что мы помолвлены, а не женаты. Мы не можем отправиться в медовый месяц до свадьбы.

— Но мы все еще можем отправиться в путешествие. Никому и знать не обязательно, что это медовый месяц. — Я просунул руку под шелковую ночную рубашку, которую купил специально для Рэйчел. Она коротенькая, на тонких бретелях. Я не был уверен, что она будет ее носить, как только мы вернемся из Вегаса, потому что она обычно надевает в постель хлопчатобумажную пижаму. Но я надеюсь, что Рэйчел будет надевать ее почаще, потому что выглядит в ней невероятно сексуально.

Она кладет руку мне на шею, нежно массируя затылок.

— Куда бы ты хотел поехать?

— Нет, куда бы хотела поехать ты? — Я целую Рэйчел в губы. — Я отвезу тебя куда угодно.

— Ну, я нигде особо не была, так что даже не знаю.

— Как насчет Италии?

Ее глаза расширяются, и она недоверчиво улыбается.

— Ты серьезно? Италия?

Я негромко смеюсь.

— Судя по твоим словам, я полагаю, ты всегда хотела поехать в Италию.

— Да! С огромным удовольствием.

— Тогда мы туда и поедем. Через пару недель после твоего выпуска.

— Но мы пропустим Рождество.

— Да, я совсем забыл о нем. Ты хочешь вернуться на Рождество в Индиану?

— Не знаю. Я думала, что мы должны провести Рождество с твоими родителями, так как на День благодарения едем к моим.

— Вот прямо сейчас говорю тебе, что мы не будем проводить Рождество в поместье Кенсингтонов.

— Ты думаешь, через месяц они все равно будут на тебя злиться? Все организую.

— Позволь мне поговорить с мамой, может быть, в этом году я смогу пропустить Рождество. Мне бы очень хотелось на некоторое время уехать. Я могу сказать родителям, что это подарок к выпускному. Они знают, как много я работала в прошлом году, и, сказав им, что еду в Италию, не думаю, что они сильно возражали бы из-за пропущенного Рождества.

— Мне бы хотелось, чтобы мои родители были такими же понимающими, как твои.

— Поверь мне, я не думаю, что мои родители такие, какими ты их себе представляешь. Единственная причина, по которой они согласятся с поездкой, состоит в том, что они видят, насколько мне с тобой хорошо. Я в курсе, что мои родители не согласны со множеством моих решений, но, в конце концов, они просто хотят, чтобы я была счастлива.

Целую Рэйчел.

— Значит, ты счастлива?

— Очень.

Я снова целую Рэйчел, — это все, что нужно, чтобы заставить нас забыть о работе, колледже и сосредоточиться друг на друге. Я стаскиваю с нее ночную рубашку, и мы начинаем день весьма интенсивно, сначала в постели, потом в душе.

Позже Рэйчел отправляется в Нью-Хейвен, а я — в офис. Подойдя к своему столу в кабинете, я удивлен, увидев, что ничего не изменилось. Папки с бумагами, которые были там в прошлую пятницу, все еще на месте, и также на столе лежат электронные таблицы, распечатанные только этим утром. Поэтому, думаю, я все еще здесь работаю.

— Пирс, встреча в 1А вместо 1Б. — Я вижу в дверях Маршалла, одного из маркетологов. — Нам пришлось поменять комнаты, потому что так решил ваш отец.

Я киваю.

— Спасибо, я скоро приду.

Напрягаюсь, когда он упоминает моего отца. Часть меня задавалась вопросом, появится ли он здесь сегодня. Мне казалось, что отец останется дома, строя коварные планы в отношении меня.

Встреча начинается через несколько минут, поэтому собираю то, что мне понадобится, но, когда уже выхожу из своего офиса, звонит сотовый телефон. Организация? И у меня плохое предчувствие, что да. Возвращаюсь обратно и закрываю дверь.

Я отвечаю на звонок, и вместо того, чтобы прослушать запись, как обычно, я слышу, как со мной говорит человек. Глубокий и вкрадчивый голос просит назвать мой личный номер. После того, как я диктую его, то слышу:

— В настоящее время правящий совет рассматривает детали вашей связи с Рэйчел Эванс.

Просто услышав, как они называют ее имя, меня пронзает страх. Я не хочу, чтобы она была с ними связана. Я даже не хочу, чтобы они знали, что она существует. Очевидно, что организация будет преследовать ее, но до сих пор я убеждал себя, что все это моя личная проблема. Что они сосредоточатся на мне, и я приму наказание, а потом все закончится. Но мне нужно смотреть правде в глаза — Рэйчел отныне является частью всего этого ужаса. Она ничего не знает и, вероятно, никогда не будет, но теперь на ней клеймо.

Меня переполняют вина и паника, когда я осознаю, что сделал. Привел Рэйчел во все это. О чем, черт возьми, я думал? Как я мог быть таким эгоистичным? Я был настолько сосредоточен на том, чтобы сделать ее частью моей жизни, думая, что смогу удержать ее в стороне от организации? Думая, что она никогда не узнает о них, а они о ней? Это невозможно, будучи замужем за мной. Раньше она была просто обычной девочкой, училась в колледже и жила своей жизнью. Но теперь Рэйчел моя жена, и организация все знает о ней. Понятия не имею, что они будут делать.

Глубокий голос снова произносит:

— Пирс. Ты все еще здесь?

— Да, я слушаю.