Подробный ответ на сей вопрос находится в 11 пункте. Не мы просили содействия у поляков, но они просили нашего. Во всех сношениях с ними было за правило принято поставить себя к ним в таковое отношение, что мы в них нималейше не нуждаемся, но что они в нас нужду имеют; что мы без них обойтись можем, но они без нас успеть не могут, и потому никаких условий не предписывали они нам, а, напротив того, показывали готовность на все наши требования согласиться, лишь бы мы согласились на независимость Польши. Говоря же о сей независимости, было о Польше упомянуто глухо и ни слова не было сказано о губерниях Литовской, Подольской и Волынской. Сие весьма известно г. Юшневскому, ибо обо всем том совещался я с ним в подробности и не иначе действовал, как по общему согласию. По окончании переговоров прежде заключения условий были бы статьи оных представлены мною на суждение и решение всего Союза, как южного, так и северного округов. Я о сем уже объяснил в 11-м пункте и прежде.
Я утверждал и ныне повторяю, что прямого сведения о Кавказском обществе я никакого не имею, ибо никогда не видался ни с одним из членов сего общества, а что я о том слышал, все то уже объяснил. Юшневский имеет точно те же сведения о Кавказском обществе, какие имею и я, ибо мы оба сии сведения почерпнули из одного и того же источника – письменного отчета князя Волконского, который к директории представлен был, следовательно, одинаковым образом, как мне, так и Юшневскому. Что же касается до свидетельства полковника Аврамова, якобы я сам находился в сношениях с Кавказским обществом, то оное свидетельство есть совершенно ложное.
Все сведения, которые когда-либо имел об обществе Соединенных славян, заключаются в том, что мною уже объяснено на сей счет в 41-м пункте. Сергей Муравьев и Бестужев-Рюмин находились всегда вместе: и потому, что один делал, то было известно и другому. Причины же, по которым Муравьев был причислен к директории, объяснены мною в 19-м пункте со всею точностью.