Союз нерушимый (СИ)

Разразилась короткая перепалка, из которой продавщица, разумеется, вышла безоговорочным победителем. Многолетний опыт и тренировки сделали своё дело - она с лёгкостью разделалась с двумя противниками. Мы ей были не соперники. Работяги и любители портвейна отвлеклись от разговоров и наблюдали за бесплатным представлением.

- ...А ты говори поменьше и бери давай! - сказала мне продавщица, показывая, что разговор окончен.

Я хотел съязвить, мол, как это, давать и брать одновременно, но на улице было слишком холодно и сыро. Картинно покопавшись в карманах, и обхлопав себя со всех сторон, я пожал плечами, чертыхнулся и, пробормотав:

- Денег нет... - виновато улыбнулся новообретённому пожилому союзнику и пошёл к выходу. Я добрался уже почти до самой двери, кашляя, прихрамывая и двигаясь как можно медленнее, когда чёртов старик, наконец, соизволил обратить на меня внимание:

- Чего, забыл?

- Забыл, - с готовностью обернулся я. - Столько сюда шёл и забыл.

- Эх, была не была. Валюша!

Обиженная продавщица взглянула на деда так, словно он был чем-то прилипшим к её туфле.

- Какая я тебе Валюша, хрыч старый?

- Дай-ка нам с молодым человеком, наверное, водочки двести граммчиков, - не отреагировав на оскорбление, сделал заказ мой новый знакомый.

- А тебе не много ль будет? До дома дойдёшь?

- Дойду-дойду. Если что, вон, товарищ дотащит. Товарищ, - обратился старик ко мне, - вы же не бросите боевого друга на произвол судьбы?

- Ни за что на свете, - уверил я "боевого друга". - Буду тащить, как командира из-под огня.

- Вот это по-нашему, - на лице старика снова появился тот прищур.

- Ой, смотри, старый, а то бабка твоя домой не пустит...

- Бабка моя по бесплатной путёвке в санаторий поехала, - отмахнулся дед. - Мыть свои старые кости в Индийском океане и кормить всяких сколопендр. Так что, мадам, двести граммчиков и никаких гвоздей. Ах да, и сосисок обязательно, - дед повернулся ко мне и пояснил: - Они тут всегда свежие. В отличие от пельменей, - услышавшая это продавщица покосилась, но ничего не сказала.

- Вадим Сергеевич, - старик протянул мне сухую ладонь.

- Иван Иванович, - машинально ответил я, слишком поздно спохватившись.

Вскоре я перенёс на липкий стол одноразовую тарелку с божественно пахнущими сосисками и два гранёных стакана. Кажется, жизнь начала налаживаться.

13.

Когда в нас сидело уже по двести грамм и по порции ароматных сосисок с кетчупом, отчаяние отступило. В который раз я убедился, что тепло и еда способны творить чудеса с моральным духом.

Вадим Сергеевич оказался редкостным балаболом: старик явно страдал от недостатка общения и теперь, получив меня в своё полное распоряжение, отыгрывался, рассказывая обо всём на свете. В полутьме он улыбался, показывая редкие зубы, травил фронтовые байки и разные житейские истории, резко переходя с одной на другую и, в конце концов, засорил мне мозг настолько, что я просто перестал его воспринимать.

- А вот ещё один случай был. Мы тогда под Веной стояли, готовились штурмовать. Ух и стреляли по нам! Артиллерия, самолёты - утюжили как могли. Каждый день кого-то выбивало, да... Мы, конечно, и окопов себе нарыли в два-три роста, и штолен в них, но всё равно. А что делать - передовая. И вот как-то наш повар сварганил суп. Да какой: у-у-у, - старик причмокнул губами и закатил глаза от сладости воспоминаний. - Наваристый, густой, да с мясом. У нас до этого туговато с едой было. Тут же как бывает: когда в обороне сидишь, всего навалом, хоть объедайся. А стоит на несколько километров оторваться от своих - и всё, затягивай ремень на последнюю дырку... Вот и тогда жрать нечего было: почти неделю одна жижа из хрен пойми чего, да и той не хватает. И вот - суп. Тогда ещё слух пошёл, мол, корова-дура у кого-то из австрияков сбежала да помчалась в сторону фронта, где её шальным снарядом убило. Заодно и освежевало, хе-хе. Ну и вот, получил я котелок, думал, сейчас поточу, как у мамки дома, присел, к стене окопа прислонился, и вдруг прямо перед лицом что-то - свисть! - старик взмахнул руками, едва не скинув со стола стаканы и тарелки. - Смотрю, а суп вытекает! Безобразие! Я ладонью заткнул дырку снизу, жру, аж за ушами трещит, а напротив меня мальчишка-новобранец сидел. Гляжу, а он бледнеет и в меня пальцем тычет. Поднимаю котелок, сморю - мать честная! Осколок пробил котелок, шинель, бронещитки и мне бедро почти оторвал. Кровь хлещет, кости торчат, а я, - Вадим Сергеевич громко и добродушно рассмеялся, - не могу остановиться и жру. Даже когда на носилки санитары уложили, котелок не отдавал: пока не доел, не успокоился. Вот так я и потерял свою левую ногу... - он постучал по ноге, она отозвалась металлическим стуком. - Главное: чуть выше бы попало - и всё. Бабке моей стал бы нафиг не нужен.

Болтовня старика уже не давила на уши, я лишь рефлекторно поддакивал и задавал в нужных местах уточняющие вопросы. Пусть говорит, лишь бы заказал ещё выпить и поесть. А если пригласит переночевать, будет вообще прекрасно.