А если попробовать обратное? Я, маршал космического флота, участвую в заговоре с целью свержения советского строя. Ко мне летит лейтенант от товарища по тайному революционному кружку – мера явно вынужденная. Но разведка не лояльна, и поэтому можно положиться лишь на себя плюс на некоторых знакомых людей. Контрразведка, разумеется, попытается прощупать этого человека, но можно понадеяться, что Захаров не полный идиот и пошлёт кого-нибудь надёжного. А значит, надо выйти с ним на связь с целью прощупать и понять, что этот лейтенант действительно посланник Захарова, а не подставное лицо. Логично? Тоже логично, причём логичнее первого варианта, учитывая, что контрразведка везде и всюду находится в оппозиции ко всем остальным службам и спеться одним с другими практически нереально.
Ещё варианты?
Из интересных: центр неведомой организации находится тут, на борту Гагарина, а маршал – его мозг. Это могло бы объяснить, зачем такой человек, как Гречко, вообще ввязался в эту авантюру. Я мог бы предположить, что он захотел переступить последнюю ступеньку, отделявшую его от полной власти над Союзом, но диктатор-нестяжатель – это что-то явно для меня новое. Но если не власть и не деньги, то что? Шантаж? Но чем шантажировать целого маршала космического флота, в чьём распоряжении силища, которая может превратить Луну в кольцо пыли, вроде того, что на Сатурне.
Жизнь родных и близких? Компромат?
Я лихорадочно размышлял и прервался, только когда обнаружил свои ладони шарящими по столешнице в поисках чего-нибудь съедобного. Сосиска была съедена, чай допит, а мне всё ещё ужасно хотелось есть. Подготовиться к грядущему всё равно было невозможно, поэтому я пока решил продолжать играть клона-дурака, но повнимательней смотреть по сторонам и держать уши нараспашку. Мало ли что удастся уловить, тут любая мелочь может о многом рассказать.
Перед глазами повисло уведомление о новом письме: мне выделили спальное место, да не где-нибудь, а в том самом кабинетном «аппендиксе», где сидел Гречко. Под уведомлением стояла подпись помощника командира корабля. Вывод? Да по сути, никакого. Либо маршал меня захотел запихнуть в эту золотую клетку, либо контрразведка. Подобная неопределённость начинала очень сильно раздражать. Палыч, конечно, молодец – отправил в самое пекло, не выдав никакой информации, кроме той, которая была мне известна и которую, в общем-то, я и добыл безо всякой помощи со стороны конторы. Находиться на острие карающего гэбэшного меча было, безусловно, очень почётно, но чертовски неудобно и небезопасно.
Поднявшись, я обнаружил, что немного дёргаюсь от волнения: вызов, с чьей бы стороны он ни поступил, был знаком того, что я на верном пути. Либо на пути в капкан, но об этом лучше не думать.
Маршальский холуй, увидевший, как я вхожу в «номер» по соседству с начальским, выпучил глаза, но быстро вернул контроль над собой.
Гостевое помещение выглядело точь-в-точь как келья Гречко. Не придумав ничего лучше, я уселся на стул за терминалом и принялся ждать, просматривая корабельную Сеть – стенгазеты, информационные листки и прочую пропаганду, свёрстанную в лучших традициях советского дизайна: много красного цвета, гербов, лозунгов и производных от слова «трудящиеся». Интересно, а как выглядит Сеть в странах, ещё не захваченных Союзом? Интернет-то сам по себе должен был уцелеть, хотя бы для нужд связи.
Не прошло и получаса, как дверь без стука открылась. Я замер, внутренне собравшись, как взведённая пружина, казалось, даже сердце перестало биться.
В мою комнату вошли два уже знакомых мне «мичмана», только в этот раз при погонах капитанов второго ранга. Я поднялся и откозырял.
– Вольно, – сказал тощий. – Товарищ младший лейтенант! Или кто вы там по званию? На вас прослушка, но пока вы в этом кабинете, нас никто не услышит – всё заизолировано. Сейчас пройдём к товарищу Гречко, и там нужно будет разыграть сцену для тех, кто следит за нами. Маршал сообщит вам кое-какую информацию… Вернее, дезинформацию. Её цель – раскрыть «крота» на корабле. С вами поговорят позднее, когда прослушка будет обезврежена. Всё ясно?
Вопросов не было, поэтому я кивнул.
– Тогда пойдёмте.
Мы вышли в коридор, из которого куда-то пропали холуи, и свернули в кабинет маршала.
– Товарищ лейтенант! – сказал мне Гречко и следом начал нести какую-то совершенную на первый взгляд околесицу. – Протон в стрельце. Также можете передать, что очень скоро протон будет переведён в иное положение, поэтому на бете будет небезопасно. Сейчас же вылетайте обратно, время чрезвычайно дорого. Можете быть свободны.
Я лихо взял под козырёк.