Союз нерушимый

А потом съезжались в новое здание вместе с семьями (кто успел обзавестись) и оборудованием из разных мест — Твери, Казани, Москвы и Питера. И ведь какие люди съезжались! Бонч-Бруевич, Лебединский, Селиверстов, Шапошников, Остряков, Вологдин, Шорин. И молодежь, вроде того же Лосева. Начало было хорошим, но потом… В тот день, когда Пантюшин узнал подробности реформирования лаборатории, он работать не смог. Отпросился у Острякова, под чьим началом работал, и ушел на берег Оки, где и просидел в одиночестве до самого вечера. Не мог никого ни видеть, ни слышать. Злость требовала выхода, но он просто сидел и смотрел на неторопливо текущую воду. А что еще он мог сейчас сделать? Того, что случилось, уже не поправить, но переломить ситуацию в выгодную для страны сторону, можно было попытаться. Нужно было попытаться. Тем более, что расхождения с известной ему историей имелись. В это время был уже расстрелян, не успевший стать наркомом почт и телеграфов, И.Н. Смирнов. В «его» время успевший занять этот пост и бывший одним из лидеров так называемых «капитулянтов». Главной же целью, которую ставили перед собой эти троцкисты — «капитулянты», была полная сдача (капитуляция) Советской России перед Западом. Сдача, путем полного развала экономики, науки и техники, то есть того, что и делает страну сильной. Андрею, вдруг, пришло в голову, что на «почтах и телеграфе» в Советском Союзе успели «отметиться» все будущие «невинные жертвы» — Ягода, Рыков, Халепский, Берман… «Да что ж им тут, в связи, мёдом намазано что ли? А, впрочем, чему удивляться? Связь, передача и обмен информацией — основа нормального современного общества. Поэтому и лезли сюда все эти «капитулянты», стараясь нанести удар по одному из самых слабых мест. «Святой великомученик» Коля второй, сотоварищи, связь в России отдал на откуп англичанам, французам, да голландцам. Это понятно, какому-нибудь «товарищу министра почт» всяко приятно по англиям — голландиям покататься. Да презентов от них получить. А с этих «поповых» что возьмешь? Нет, не «шестидерасты» эту байду придумали! Им на это мозгов не хватит. Просто с удовольствием переняли эту гнилую привычку, да к новым условиям приспособили. А уж потом вообще понеслось-поехало. Но ничо, это мы еще сильно посмотреть будем, кто кого». И еще один момент Пантюшин не мог понять. Это роль во всей этой «реформации» радиодела Куйбышева. Валериан Владимирович всегда был верным и последовательным сторонником Сталина и, заняв пост председателя ВСНХ, твердо проводил сталинскую политику индустриализации. Твердо и последовательно. И вдруг такой афронт с радиосвязью. У Андрея постепенно появилась мысль, что фактически разгром Нижегородского радиотехнического центра, выразившийся в передаче НРЛ Тресту заводов слабого тока с последовавшим затем слиянием с ленинградской ЦРЛ, Куйбышеву был подсказан. И подсказан через первую жену, урожденную Евгению Соломоновну Коган. А чему удивляться, если в ЦРЛ всей технической политикой заправляли берги и шмулевичи? Да и в самом наркомате пока еще хватало сторонников привлечения зарубежной техники. И как не называй Бонч-Бруевич лампы своей конструкции «пустотными реле», всё равно в документах наркомата они называются «катодные реле для французских усилителей». Французских, черт их подери! Как привыкли при «царе-батюшке» перед заграницей пресмыкаться, так и при новой власти продолжали. Одно из подтверждений этому идиотскому подражанию Западу Пантюшин видел и у себя на заводе. «Красное Сормово» строило подводные лодки для возрождающегося советского флота. Нужное дело, своевременное. Но почему за основу взяли «англичанку», пресловутую L-55? Ведь были и остались, уцелев в мировую и гражданскую, бубновские лодки, знаменитые «Барсы». Не хватает знающих кадров? Чушь! Остались специалисты, никуда не делись и умение не растеряли. Или кое-кто считал, что русский человек способен только слепо копировать то, что сделано на «просвещенном» Западе? И этот «кое-кто» носил фамилию Берг, известный тем, что в первую мировую служил у англичан именно на английских подлодках, пока не перевёлся на «Барсы». Так у кого не хватило мозгов разобраться в конструкции бубновских лодок — у рабочих и мастеров, которые их строили или у будущего адмирала? А в период организации Треста именно Берг определял техническую политику в области радио. Переквалифицировался, так сказать. В итоге, вместо центра развития советской радиотехники, появилась Центральная военно-индустриальная радиолаборатория (ЦВИРЛ) с ограниченным кругом задач и возможностей. А вся техническая политика и пути развития и совершенствования советской радиотехники определялись теперь неизвестно кем. Сделано это было хитро, поскольку во главе радиодела в Тресте стоял в момент реорганизации некто Шулейкин, абсолютно далёкий от практики учёный. Честно говоря, невольный подарок всем любителям хорошо пожрать на халяву, сделал В.И.Ленин, когда написал: «Дать возможность всем вообще радиотехникам бесплатного производства опытов и изысканий». Но Ленин-то знал, о ком писал, а воспользовались ленинским пожеланием шустрые ребятки из местечек. И некоторое время на каждого бонч-бруевича приходилось по десятку минцев. После 27-го им резвость поприжали, но, черт возьми, сколько же было потеряно и утрачено?!