Союз на всю жизнь

Поэтому экспедиции Марии Глории Домингез-Белло и ее коллег становятся такими важными. Когда мы узнаем, какие бактерии мы теряем, это помогает понять, какие функции в нашем организме они брали на себя. По этому же принципу будут изучены функции генов. Мы сравниваем людей или мышей, которые несут интактный (неповрежденный) ген, с теми, которые получили дефектную копию в наследство от своих родителей или в лаборатории путем пересадки генетиками. Различие между ними должно объяснять функцию. Нечто подобное могло бы сработать и с микробами. Ученые выявили, что люди, у которых больше нет какой-либо бактерии, хотя она когда-то относилась к стандартной комплектации человека, отличаются от тех, у которых она еще есть.

Только как мы можем быть уверены в том, что обнаружим первобытную человеческую бактериальную смесь в венесуэльском лесу или в африканской саванне? На наличие бактерий уже даже были осмотрены ископаемые испражнений из пещер, которым 8000 лет, но в глаза при этом не бросилось ничего, кроме подтверждения гипотезы. Найденная микробная смесь скорее похожа на смесь южноамериканских или африканских первобытных жителей, чем на биоматериал граждан США. Даже тирольская ледяная мумия Эци уже подверглась взятию пробы стула. В ледяном человеке все выглядело практически так же, как в привыкшем к готовой еде американце, то есть скорее с малым видовым разнообразием бактерий. Однако это не обязательно должно сразу же уничтожить целую теорию. Все эти пробы могли, просто потому что они настолько стары, утратить очень многое из своего видового разнообразия и содержательности и, кроме того, могли быть загрязнены, объясняет Домингез-Белло. «Мне кажется, интереснее сравнивать друг с другом изолированные группы людей с разных континентов».

Если бы речь шла только об изменившихся пищевых привычках, возможно, хорошим эталоном были бы шимпанзе, пища которых, очевидно, очень похожа на ту, которую употребляли наши предки более чем 60 000 лет назад. Но еда – это лишь один фактор воздействия, размышляет исследовательница. «С помощью этого нельзя объяснить, почему некоторые жители США имеют на 50 процентов меньше видов бактерий, чем люди в Малави или коренные народы Америки».

Также не ясно, какие из многочисленных болезней цивилизации имеют связь с исчезновением микробов. Если спросить Блейзера, он скажет, что это вопрос о том, какие общие заболевания не имеют к этому отношения. Визиты к старым друзьям могли бы, по убеждению его жены и многих их коллег, открыть возможности для того, чтобы избегать таких заболеваний и лечить их. Нужно прислушиваться к ним, стоит искать и навещать старых друзей, несмотря на то, что им нельзя привезти подарки, зато можно проявить немного уважения.

Тех, кто еще дает приют старым друзьям, можно даже искренне обнять, если удастся их встретить. Из чувства благодарности за их помощь или потому что возможность прямого телесного контакта даст возможность подцепить от них несколько полезных микробов. Больше об этой теме вы узнаете, прочитав следующую главу.

Глава 8 Микробная любовь

Почему мы считаем участки тела, которые особенно плотно заселены бактериями, такими привлекательными? Почему мы целуем и обвиваем друг друга, несмотря на все бактерии? Коротко говоря, почему микроорганизмы так прекрасны?

«Позволь нам заняться грязной любовью», – гласило название одной из наиболее успешных песен панкпоп-группы «Die Schr"oders». Парням родом из Бад-Гандерсхайма и тому, кто никогда раньше про них не слышал, не стоит печалиться. Эта песня является доказательством того, что поп-культура и шлягеры порой таят в себе скрытую истину. Так или иначе, здесь редко воспеваются дезинфицированные декольте, свежие, благоухающие лосьоном для бритья мужские щеки или свидания презервативов размером со все тело в гостинице «Мистер-Пропер». Скорее капельки пота (Клаус Лаге), пахнущие конюшней ковбои (Мэгги Мае) и кровати в зерновых полях (как же звали того исполнителя?).

Так что музыка повсюду. Теперь зададим себе вопрос о том, что мы считаем особенно привлекательным в других телах. Таким привлекательным, что мы с удовольствием сближаемся с этими участками телом, носом, губами, языком и руками:

• рот;

• мочки уха и ушные раковины;

• корни волос на задней стороне шеи;

• пупок;

• пальцы ног;

• попа;

• соски;

• пенис и влагалище;

• иногда анус.

То, что мы считаем привлекательным, что мы с удовольствием грызем, трем, лижем, куда мы с удовольствием проникаем, – это сплошь наилучшие питомники микробов на теле человека. Вполне можно задаться вопросом, почему это так. Потому ли, что все эти места хороши в объективно эстетическом, обонятельном, вкусовом отношении? Вероятнее всего, нет. Причина, скорее всего, в том, что красота в известной степени всегда находится в глазах смотрящего.