Сойка-говорун (СИ)

— Нужен. Вам его предоставят. Пока просто приведите себя в порядок. Вы ужасно выглядите. Я распоряжусь, чтобы вас кормили лучше, а сразу же перед заседанием суда привели стилиста, — он делает какие-то пометки. — Ах, да. Дело резонансное, так что вместе с присяжными заседателями вашу судьбу также будут решать мэры дистриктов, — он лучезарно улыбается и, не попрощавшись, выходит.

— Принесите еще сигарет! — кричу ему в след.

Последующие дни мне напоминают подготовку к Играм. Кормят меня, как трибута, чуть ли не насильно удерживают в душе; приходит даже врач, чтобы удостовериться, что я выдержу суд. Чувствую я себя намного лучше. В один из дней миротворец отводит меня в комнату для свиданий. Молю Богов, чтобы Катон забыл меня как страшный сон, потому что если он придет, то Эмерсон все точно поймет. Но это не Катон. В комнату заходит Брут. Прошло не так много времени, а ощущение, что мы не виделись годы. Он как-то осунулся и, кажется, постарел на несколько лет.

— Брут… — я подхожу вплотную к разделяющей нас прозрачной стене.

— Мирта… Глупенькая, Мирта, что же ты натворила, — вздыхает он и усаживается на стул.

— Я не знаю, как так вышло, Брут. Я… я не специально, — сажусь напротив перегородки.

— Мирта, ведь я тебя предупреждал, — с легким укором говорит мой бывший наставник.

— Я знаю… Прости… — глупые слова срываются с губ. Мне хочется как-то оправдаться, но оправдания мне нет.

— Ладно хватит, — строго говорит он. — Слушай меня внимательно. Завтра состоится твой суд. Я буду там, Энобария тоже приехала. Мы проходим как свидетели защиты, попробуем представить тебя в положительном свете.

— Это может помочь? — с надеждой спрашиваю я.

— Не знаю, но попробовать стоит. И еще есть доктор Каст. Я поговорю с ним и постараюсь убедить, чтобы он встал на нашу сторону. Он может доказать, что в момент убийства ты была невменяема. Ну, знаешь, девчонка напомнила тебе об Играх, и тебя переклинило.

— То есть, хотите выставить меня сумасшедшей.

— Уж лучше быть сумасшедшей, чем мертвой, Мирта, — говорит Брут. — Тебе просьба, нет, даже приказ. Раскайся в содеянном и во всем помогай следствию. Поняла?

— Да.

— Не слышу.

— Да, Брут.

— Постарайся в этот раз не облажаться, — Брут встает с места и коротко попрощавшись, выходит. Меня отводят обратно в камеру.

Утром перед судом ко мне заходит обещанный Эмерсоном стилист. Его лицо кажется мне знакомым, но я не могу вспомнить, где его видела. Каштановые волосы, зеленые глаза. Выглядит он нетипично для капитолийского жителя. Он молча готовит меня к выходу, я тоже не рискую заговорить с ним. Покончив с нарядом, мужчина приглашает своих помощников, которые должный сделать из меня конфетку. Они тоже молчат, но я чувствую, как им хочется поболтать. Вероятно, им всем запретили общаться с убийцей. Черт, где же я их всех видела…

Наконец, с приготовлениями покончено и стилист поворачивает ко мне ростовое зеркало. У меня отвисает челюсть: это точно я? На мне надет красивый красный брючный костюм - сидит, как влитой. Легкий макияж, волосы распущены и слегка завиты, и даже бандана смотрится здесь уместно.

— Подходит под браслет, — писклявым голосом говорит один из помощников и тут же получает локтем под бок от стоящей рядом женщины. Да, им действительно запрещено со мной общаться. Я поднимаю левую руку. Я не снимаю браслет с тех пор, как мне его подарил Катон. Он стал неотъемлемой частью меня. Но сейчас от взгляда на него мне становится грустно. Даже если меня признают невменяемой, то посадят в сумасшедший дом. Интересно, в Капитолии есть дурдомы?

Стилист делает пару завершающих штрихов и, удостоверившись, что все выглядит идеально, уходит вместе с помощниками. После обеда меня ведут под конвоем в зал суда. В этот раз мешок на голову никто не надевает. Как выяснилось, все это время я была в городской тюрьме. На улице меня встречает толпа разгневанных жителей, кто-то даже пытается пробраться через строй миротворцев, чтобы достать меня. Мне кричат самые последние ругательства, грозятся разорвать прямо здесь и сейчас.

Путь до Дворца правосудия (оказывается, в Капитолии даже он есть) недолгий. Из соображений безопасности, меня отвозят на бронированной машине. У Дворца так же, как у тюрьмы, толпы народу. Ведут они себя более сдержанно. Меня в наручниках доставляют в зал суда через черный ход. Их снимают только, когда я оказываюсь на месте подсудимой — в небольшой клетке.

Ровно в час в зал заходит главный судья с двенадцатью присяжными. Они занимают свои места. Среди присутствующих зрителей очень много знакомы лиц: стилисты, менторы, замечаю Кашмиру, Блеска, Джоанну, которая сочувственно поглядывает на меня. И, конечно же, Грейс Гламур и Катона. Последний выглядит совершенно разбитым. Силой воли заставляю себя не смотреть на него. За судьей загораются двенадцать экранов.

— С нами на связи мэры всех двенадцати дистриктов, — говорит судья. Действительно, среди всех я замечаю нашего мэра. — Заседание суда объявляю открытым.