Соглядатай

Эрик отправился с Йоной — на случай, если им удастся выследить Роки. Устроившись в ресторане «Моццарелла», он заказал чашку кофе.

Эрик уже оставил Джеки два голосовых сообщения, в которых просил прощения и пытался объяснить, что его, возможно, преследует пациент.

Он и сам слышал, насколько нелепо прозвучал его совет, обращенный к Джеки, — уехать на время к сестре вместе с Мадде.

Эрик отпил кофе, вгляделся в отражение своего встревоженного лица на фоне улицы, не в силах понять, что все испортил. После ухода Симоне одиночество не пугало его, но жизнь вдруг подкинула ему еще один шанс. Купидон подкрался к краю своего облачка и снова пронзил его сердце стрелой.

Эрик взял телефон, посмотрел на часы и позвонил Джеки в третий раз. Когда ее голос на автоответчике попросил его оставить сообщение, он закрыл глаза и сказал:

— Джеки… мне страшно жаль, это я уже говорил, однако пойми: все люди совершают ошибки… Я не собираюсь оправдываться, но я здесь… я жду тебя, играю этюды… и готов сделать все, чтобы вернуть твое доверие.

Эрик положил телефон на стол возле кофейной чашки; Йона остановился у облезлого фасада перед двумя женщинами. Опершись на палку, он попытался завести с ними разговор, но едва женщины смекнули, что он не клиент, они развернулись к нему спиной и принялись болтать друг с другом.

— Вы не знаете такое место — «Зона»? — спросил Йона. — Я могу неплохо заплатить, если подскажете, где это.

Женщины пошли прочь; Йона захромал за ними, пытаясь втолковать, что на самом деле «Зона» может называться как-нибудь иначе.

Он остановился, потом двинулся в противоположном направлении. Поодаль, возле башен Кунгсторнена, худая женщина садилась в белый фургон.

Йона прошел мимо лесов. Возле фасада валялись латексные перчатки и презервативы.

У следующих ворот сидела женщина лет сорока, волосы неопрятно забраны в хвост; она куталась в толстую куртку. Красные шорты в пятнах, голые ноги — в ранках.

— Прошу прощения… — начал Йона.

— Уже ухожу, — промямлила женщина.

Она встала — с боязливыми повадками человека, привыкшего, что его отовсюду прогоняют; куртка распахнулась, по ней стала видна обрезанная футболка. Женщина подняла голову.

— Лиса? — спросил Йона.

Глаза женщины были водянистыми, лицо — морщинистым и усталым.

— Говорили, ты умер, — сказала она.

— Я вернулся.

— Ты вернулся, — хрипло рассмеялась женщина. — Ну и что тут странного?

Она рьяно потерла глаз, тушь размазалась.

— Твоего сына, — добавил Йона и склонился к ней, опираясь на палку, — твоего сына поместили в приемную семью, ты ведь уже виделась с ним.

— И теперь ты во мне разочаровался? — Женщина отвернулась.

— Я только думал, что ты готова к переменам.

— Я тоже так думала, но что за…

Она сделала несколько неверных шагов и замерла, ухватившись за переполненную урну.

— Можно предложить тебе кофе и булочку с сыром? — спросил Йона.

Лиса покачала головой.

— Тебе же нужно поесть, а?

— Просто скажи напрямик, что хочешь узнать. — Лиса потупилась и сдула выбившуюся прядь с лица.

— Тебе известно место под названием «Зона»? Там работают многие девушки, вероятно, оно русское и существует уже с десяток лет, там можно легко добыть героин…

— Было раньше одно место в Баркарбю — как там его…

— «Клуб Нуар»… его больше нет.

Стайка воробьев порхнула с дерева.

— В Рюггцентруме по-прежнему теплится жизнь, в Сульне, но…

— Он слишком маленький, — возразил Йона.

— Посмотри в интернете, — посоветовала Лиса.

— Спасибо, обязательно, — сказал Йона и пошел было дальше.

— Почти у всех все в порядке, — пробормотала женщина.

Йона остановился и снова посмотрел на нее. Она стояла, пошатываясь, опираясь на урну, и облизывала губы.

— Ты знаешь, где сейчас Петер Далин? — спросил Йона.

— Надеюсь, в аду.

— Ясно… а если он пока не там?

Женщина нагнулась и почесала ногу.

— Я слышала, он вернулся к матери, в квартиру на Фельтёвештен, — тихо сказала она, изучая свои ногти.

Глава 75

Эрик припарковал машину под внутренней галереей Фэльтёверстена, и по дороге к лифтам Йона сказал, что ему нельзя бывать там, куда они направляются.

— Мне запретили и нос туда совать, — объяснил он, и от его улыбки Эрик вздрогнул.

Лифт остановился на шестом этаже, они прошли по тоскливому коридору с именами жильцов на почтовых щелях, с пыльными ковриками, детскими колясками и кроссовками.

Йона позвонил в дверь с изящной латунной дощечкой, на которой значилось «Далин».

Чуть погодя дверь открыла девушка лет двадцати. Испуганные глаза, скверная кожа, волосы накручены на старые бигуди.

— Петер сидит у телевизора? — спросил Йона и вошел.

Эрик последовал за ним. Закрыв за собой дверь, он осмотрелся в унылой прихожей: отделочная лента с узором, цветные фотографии старушки с двумя кошками на руках.

Толкнув застекленную дверь палкой, Йона вошел прямиком в гостиную и остановился перед пожилым мужчиной, сидевшим на коричневом кожаном диване в компании двух полосатых кошек. На мужчине были очки с толстыми линзами, белая рубашка и красный галстук, а волнистые волосы он зачесал на плешь.