Соглядатай

В перелеске оказалось неожиданно тесно от могил, за которыми явно ухаживали дети. С надгробий свисали собачьи ошейники, возле могил лежали погрызенные игрушки, рисунки, фотографии и цветы, у изголовья водружены самодельные кресты или покрашенные камни, свечные огарки и закопченные фонарики.

Глава 105

Время перевалило за два часа ночи, но Йона по-прежнему стоял посреди своего номера в гостинице «Ханссон». Пол устлан фотографиями с мест преступлений и со вскрытия.

Дом Эрика был оцеплен из-за продолжающихся обысков, и полиция переселила Йону в гостиницу.

Куртка и пистолет лежали на застеленной кровати. На журнальном столике — остатки салата «Цезарь» под блестящей выгнутой крышкой.

Читая отчеты техников с места преступления, Йона сравнивал их выводы с фотографиями, протоколами вскрытия и данными из Государственной лаборатории.

Кошмары Роки оказались реальными воспоминаниями. Все, что он говорил под гипнозом, сходилось с нынешними фактами, прежний убийца вернулся — «грязный проповедник» принялся за старое. После убийства Ребекки Ханссон он надолго успокоился. Много лет он просидел в своей остывшей капсуле — и вот психоз стал нарастать по новой.

Для сталкера преследование — род наркотической зависимости, покончить с ней невозможно, он должен подходить к жертве все ближе, вступать в контакт, дарить подарки, потом в его сознании укореняется мысль, что он завязал с ней тесные отношения. Снаружи он может демонстрировать смиренную благодарность, но на самом деле страшно злопамятен и ревнив.

В списке полиции значилось почти семьсот человек, отвечавших профилю преступника: епископы, пасторы, священники и члены их семей, дьяконы, канторы, церковные сторожа, кладбищенские служители, провестники и целители.

Йона считал, что преступник намеренно постарался выставить Эрика виновным в убийствах, но обнаружить связь между Эриком и кем-либо из списка оказалось невозможно.

И сейчас Йона искал в протоколах и аналитических записях четкие параметры, которые позволили бы вычеркнуть все имена, кроме одного.

Никакой зацепки в материалах не содержалось, но, возможно, получится соединить разрозненные факты каким-нибудь неожиданным образом. Йона старался отделить элементы головоломки друг от друга и понять, нельзя ли сложить их иначе.

Он перешагнул фотографии головки косули и ведерка с растаявшим мороженым и остановился над снимком орудия убийства Сандры Лундгрен. Испачканный нож был сфотографирован там, где его нашли, — на полу возле мертвого тела. От вспышки на бурой крови остался блик, словно от темного солнца.

Йона прочитал: «Кухонный нож, длина лезвия — 20 см, нержавеющая сталь» и стал изучать обстоятельный отчет Эриксона, пытаясь восстановить события, исходя из фотографий кровавых отпечатков и пятен.

На преступнике каждый раз были одни и те же сапоги: «Туринг», 43-й размер.

Йона попытался найти то, что отличало одно убийство от другого, выбивалось из общей канвы. Он медленно переводил взгляд с фотографии на фотографию и остановился перед снимком номер триста одиннадцать: голубой керамический осколок, похожий на птичий череп, с белыми пузырьками по одному краю и острым сломом, гладким, как лед.

Он полистал отчет Эриксона, отыскал запись о находке: этот крошечный осколок был клином воткнут в деревянный пол, его обнаружили благодаря косому лучу света. Лабораторный анализ показал, что объект являл собой двухмиллиметровый осколок, состоящий из смеси стекла, железа, песка и шамота.

Йона стал читать дальше, об уликах в доме у Адама Юссефа. Несмотря на стрельбу, убийца выполнил свой план до конца, и, согласно первичному отчету, у Катрины на обеих руках не оказалось накладных ногтей.

Проповедник забирал трофеи и демонстрировал это положением рук жертв, словно желал привлечь внимание к решению суда на судебном процессе.

В три пятнадцать позвонила Анья — она только что получила информацию от оперативников. Полиция расценила эти сведения как надежные. Какой-то мужчина сообщил, что Эрик спит у него в гостевой комнате. Несколько лет назад Эрик был его психиатром.

— Мужчину попросили покинуть квартиру, — добавила Анья.

— Кто руководил операцией?

— Даниэль Фрик.

— Один из лучших друзей Адама.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Анья. — Но не думаю, что Эрик в опасности. Все-таки операцию проводит спецподразделение.

Йона подошел к окну, посмотрел на взятую напрокат машину, припаркованную у тротуара, а не в гараже. «Порше» цвета мокрого асфальта, шесть цилиндров, пятьсот шестьдесят лошадиных сил.

— Где эта квартира?

— Всем известно, что я храню верность тебе, и Марго даже близко не подпускает меня к расследованию… и она права. Будь у меня этот адрес, я сказала бы тебе его.

Анья не знала, где пройдет штурм, но считала, что речь идет о месте к югу от Стокгольма. Спецотряд получил указание применить тяжелое оружие, автоматы, помповые дробовики и снайперские винтовки.

После этого разговора Йона постоял, разглядывая снимки на полу. Сотни фотографий лежали рядами, от стены до стены, свет люстры отражался от их глянцевой поверхности.