София: тернистый путь феи

Сильный ветер подхватывает пламя, и уже через мгновение полыхает вся деревня. Крытые соломой крыши, стога сена возле окон — все охвачено пожаром. Я бросаюсь обратно в дом. Языки пламени вслед за факелом влетели в разбитое окно… Горит занавеска, загорелась и солома на кровати. Едкий дым щиплет горло, глаза слезятся, и я почти ничего не вижу. В открытое окно соседней комнаты врывается ветер, помогая огню распространиться. Миранда с Марианной испугались и сбежали. Слышу плач малыша! Они оставили ребенка! Думали, их не тронут, когда заберут малыша. Вбегаю в комнату, до кроватки огонь еще не добрался, но вокруг все полыхает. Становится трудно дышать. В ужасе понимаю, что мне с Антуаном уже не выбраться. Ноги подкашиваются, и я падаю на пол.

Словно в тумане вижу лицо крестной-феи. Наверно, мне уже кажется, мерещится.

— София, твоя сила на в кулоне, не в красивом кусочке камня, а в тебе самой! Погаси огонь! Ты сможешь! — слышу ее голос.

Собрав остатки сил слегка привстаю и вытягиваю перед собой руку.

— Погасни! — приказываю огню и тут же падаю.

Мне видится, будто в воздухе начинает что-то мерцать. Что-то сиреневое, похожее на цветы… Мои глаза закрываются против воли, и я проваливаюсь в темноту.

Глава 29

Открываю глаза. Яркий свет от лампы заставляет веки вновь сомкнуться. Где я? Не понимаю. Горло щиплет от дыма, но, принюхавшись, понимаю, что здесь дымом не пахнет. Силюсь открыть глаза, наконец прихожу в себя. Над головой деревянный потолок. Значит, я в деревне. Пытаюсь пошевелиться. На лбу у меня примочка, пахнущая сеном.

— Очнулась девочка! — слышу незнакомый женский голос. Мягкий и чуть скрипучий.

Надо мной склоняется Даниэль. Он берет меня за руку и целует.

— Любимая, как ты?

— Я… Не знаю. Голова болит. Что произошло? Пожар! — вздрагиваю, едва вспомнив. — Малыш Антуан? Что с ним?

— Все хорошо, Софи. Ты остановила пожар. — в глазах Даниэля и любовь, и восхищение, и гордость.

— Как? Я смогла? — в памяти всплывает видение. Перед тем, как потерять сознание, я видела крестную. Она сказала, что моя сила не в кулоне…

— Пока мы прочесывали лес, проклятые наемники обошли деревню с другой стороны и подожгли дома. Жена старосты и другие женщины видели, как над этим домом поднялся сиреневый туман, и пламя тут же погасло. Везде! Даже дым пропал. Никто не пострадал. Тебя нашли на полу без сознания.

— И долго я… болею? — чуть приподнявшись, вижу, что за окном поздний вечер.

— Сутки. Ты пришла в себя, и теперь все будет хорошо.

— А Маргарита?

— Ее мы не нашли. Следы теряются в лесу недалеко от… — Даниэль вдруг замолкает, будто сказал что-то лишнее.

— Где? Почему ты молчишь?

— Рядом с Паучьим замком. Но не можем же мы безо всякой причины и доказательств пойти на штурм! Там вооруженная до зубов охрана. Маргарита могла нам что-то рассказать, вот ее и забрали.

— Да хватит уже болтать! Ее покормить нужно! — раздается голос женщины в годах за спиной у Даниэля.

— София, это Феодора, знахарка, о которой я тебе говорил.

Невысокая и довольно полная женщина смотрит на меня по-доброму.

— Что со мной? — спрашиваю у нее, когда понимаю, что у меня нет сил подняться с постели.

— София, ты фея, ты смогла побороть заклятие, твой дар вернулся, но ты потеряла много сил. Ты еще и человек… Надышалась дыма, вот тебе и худо. Полежишь денек-другой, попьешь отвар, и все пройдет. — знахарка искренне улыбается, поправляя цветастый платок на голове.

В дверях появляется Марианна. Взгляд опущен, ей стыдно смотреть мне в глаза.

— Вот, я принесла тебе ужин. София, прости нас! — пряча слезы, она убегает. Даниэль садится напротив и подает мне маленькую чашку бульона и кусочек хлеба. Я нехотя съедаю несколько ложек и вновь прижимаюсь к подушке.

— Можно он зайдет? — тихо спрашивает Даниэль у Феодоры.

— Можно, только ненадолго!

— Кто зайдет? — услышав, спрашиваю я.

Он не отвечает, выходит, и тут же возвращается вместе с братом.

Александр опускается на колени возле моей постели.

— Прости меня, София! Я был таким глупцом! Я так тебя обидел, а ты спасла моего ребенка! Прости, если можешь! — он целует мою руку.

Смотрю на этого глупого мальчишку, который из-за наследства чуть не разрушил свою семью. Я на него не злюсь. Нет больше ни обиды, ни ненависти. Мне его даже жаль.

Что со мной? Раньше я бы не смогла его простить. Теперь в душе царит мир.

Я изменилась! Стала мудрее, как и хотела госпожа Сусанна.

— Я не обижаюсь на тебя, Александр, и буду рада, если ты станешь мне другом!

Он целует мою руку, и Даниэль быстренько его выпроваживает.

Ревность что ли?

— А теперь выпей-ка это! — знахарка протягивает мне глиняный стакан с какой-то мутной жидкостью.

Я делаю глоток и морщусь.

— Тьфу! — от пряно-горького вкуса слезятся глаза. — Не могу это пить!

— Но нужно выпить все! Ты хочешь поправиться?

— Феодора, дай-ка стакан мне. — Даниэль берет его в руки, закрывает глаза и что-то шепчет.

— Что ты делаешь? — спрашиваю у него.

— Не знаю, получилось ли, но я очень старался! — он возвращает стакан мне.

Делаю глоток и спокойно выпиваю все. На вкус — чай с ягодами.