Содержанка. Книга 2

Вскоре нас приглашают занять места в беседке: гонка начинается. Народ взбудоражен, взахлеб обсуждает рисковых парней. Делают ставки, прогнозы. Среди участников есть настоящие профи, для остальных это скорее шанс проверить себя, посоревноваться. Получить байку, которой потом делиться с друзьями. Фамилия бывшего мужа звучит постоянно!

Алекс никогда не был спортсменом, в последние годы предпочитал банальный бег, но при этом всегда двигался уверенно, плавно, словно не вылазит из спортзала. Вот и сейчас.

Я смотрю, как он осматривает мотоцикл. Выглядит в этом костюме просто потрясающе, ничего не скажешь.

— Половина не доедет до финиша, — изрекает кто-то. — Скорые наготове.

По коже пробегает неприятный морозец.

Вдох-выдох. Кошмарище.

Я гашу вспышку паники.

Алекс должен справиться. Всегда справлялся. Он был лучшим столько, сколько я его знаю. За другого я бы не вышла. От другого бы не стала беременеть.

Гонка начинается. Мотоциклы устремляются вперед, с ревом несутся один за другим. Мой голос тонет в криках и свисте. Смех, звон бокалов, тосты — кружат голову. Модная веселая музыка создает нереальную атмосферу!

Это все длится несколько крутых минут, а потом вдруг что-то меняется. Легкость исчезает, сам воздух становится тяжелее. Мое сердце без какой-либо причины сжимается от мучительной боли. Я вцепляюсь в перила и вглядываюсь в даль.

Врубается сирена скорой помощи.

Глава 16

Кроссовые мотоциклы не регистрируются в госорганах, на них запрещено ездить по городу. Если уж на то пошло, это вообще не транспортное средство, а всего лишь спортивный инвентарь. Такой, например, как обруч или булавы. Чтобы управлять кроссовым мотоциклом, не нужны права — только лицензия, которую не так-то сложно получить.

Опасный спорт, рисковый. Я вглядываюсь в номера на куртках проезжающих. Пыль столбом. Скорости огромные! Кто-то летит вперед, кто-то уже возвращается с трассы пешком, верно оценив силы. Мужчины грязные, усталые. Не выдержали напряжения.

Рев стоит жуткий! Среди перешедших на новый круг нет ни Ромы, ни Алекса.

Да где же они? До этого проезжали, я точно видела. Сошли с трассы? По какой причине?

Врачи суетятся у финиша. Руслан что-то говорит, сжимает мои плечи. Нервы — в труху. После беременности я перестала плакать по поводу и без. Научилась держать чувства в себе. Не показывать всему миру, особенно вот так, запросто. Мало кто ценит открытость.

Теперь все важное — внутри, в глубине самой. Руслану улыбаюсь, делаю вид, что совершенно по фигу. Проверяю телефон — вдруг мама что-то напишет?

Сама думаю: «Алекс, твою мать! Только попробуй погибнуть из-за тупой гонки на празднике Андреевой! Только попробуй свернуть шею ради шоу и пары постов в социальных сетях. Ты мне, конечно, здорово облегчишь жизнь своими похоронами, но знай: я тебя тогда возненавижу по-настоящему!»

— Равский слетел с трассы, — говорит кто-то. — Мотоциклу хана.

Поворачиваю голову:

— А Алексу? Он как?

Никто не знает.

— Сейчас уточню, — говорит Руслан и отходит.

— Довыебывался! — шутят позади.

Бросаю раздраженный взгляд.

Несмотря на гиперактивность и множество легких травм, Алекс никогда по-настоящему не попадал в действительно опасные ситуации по своей вине. Водил сдержанно и осторожно, не шел на провокации. Максимально себя контролировал. Он бы точно не стал рисковать жизнью ради победы, которая ему и не нужна вовсе. В нем есть азарт, но совсем другого уровня.

Невольно вспоминаю аварию. Как я боялась за Алекса в больнице, как обнимала потом. Дежавю сводит с ума. Тогда у нас не было сына, не было двух прекрасных лет брака за плечами. И тяжелейшего разрыва после. Тогда все было иначе, а эмоции по-прежнему ошеломляющие.

Я замечаю его первой. Через несколько секунд народ взрывается, вопит взбудораженно, когда уже получается рассмотреть содранное число на куртке.

Но я вижу раньше. Когда два силуэта только появляются вдали у холма. Узнаю, но облегчения не чувствую. Что-то не то происходит.

Он бы сам не вылетел. Не ошибся так сильно. Просто не могу в это поверить.

Рома катит мотоцикл чуть впереди, Алекс идет последним. Сам по себе.

Походка узнаваемая, но при этом не такая легкая, как обычно. Алекс прихрамывает на одну ногу и держится рукой за плечо.

Скорая подъезжает к финишу. Равский поднимает вверх оттопыренный большой палец, дескать, всё в норме, машет — слышатся свист и аплодисменты. Я стою на балконе, смотрю на него и пораженно качаю головой.

Когда до финиша остается метров двадцать, позади парней вновь появляются мотоциклы. Теперь они уже летят к финишу, готовые поделить призовые места. Рома по-прежнему идет вдоль обочины первым, Алекс останавливается и, обернувшись, снимает шлем. Я вижу кровь на его лице.

Равский смотрит на проезжающих. Первым пересекает черту сын Андреевой. Следом — еще четверо. Алекс провожает их глазами. Когда из-за холма вылетает номер семь, Алекс будто напрягается. И в тот момент, когда мотоцикл равняется с ним... размахивается и запускает шлемом в гонщика.

Это настолько неожиданно и жутко, что все замолкают и ахают.