Содержанка

В Фелянке. После того как ты уехала. Искал тебя. Лида сцепила руки на коленях, чтобы не дать им грохнуть от злости по столу. Все эти недели она была уверена, что Алексей бросил ее, тогда как в действительности получалось, что это она оставила его. Лида вдруг услышала шум, странный скрипучий звук. Она не сразу поняла, что это ее собственное дыхание.

— Что с тобой? — Антонина протянула через стол руку в перчатке, но при этом настороженно оглянулась на зал. — Успокойся, — сказала она и стала ждать, пока Лида придет в себя. — Может, помочь?

— Я — не знала.

— Что он возвращался за тобой?

Лида уронила голову на грудь, и огненные локоны скрыли ее лицо. Потянув за одну из прядей, она прошептала:

— Как он?

— Алексей? — Антонина зажала губами мундштук с сигаретой и, как просыпающийся дракон, выпустила через ноздри два завитка дыма. — Боюсь, он был не в лучшей форме.

— Почему?

— Его избили, — сказала она, и голос ее едва заметно дрогнул, когда она прибавила: — И ударили ножом.

Лида с трудом заставила себя не вскрикнуть.

— Его сильно ранили?

— Рана уже заживала, так что не беспокойся. Но поначалу… дело было плохо. — Снова эта дрожь в голосе.

— Он получил мое письмо?

— Какое письмо? Извини, мне ни о каком письме ничего не известно.

Антонина, продолжавшая смотреть на свои руки, покачала головой.

— Послушай, Лида, — быстро заговорила она, посмотрев по сторонам: нет ли кого–нибудь рядом. — В Фелянку я приехала, чтобы найти тебя, но ты исчезла. Я узнала то, о чем ты спрашивала. Я рассказала Алексею, что Йенса Фрииса перевели в Москву. Но… — Тут она, задумавшись, стряхнула пепел в серебряную пепельницу. — Тебе, судя по всему, это и так известно. Поэтому ты здесь, верно? Ты как–то сама узнала, что его перевели из Тровицкого лагеря.

Лида кивнула.

— Ты, я вижу, не промах, — негромко произнесла Антонина.

— Где сейчас Алексей?

— Не знаю. Но как бы я хотела это узнать!

Не сами слова, а скорее интонация, с которой они были произнесены, заставила Лиду отвлечься, забыть собственное отчаяние и обратить внимание на собеседницу. Выглядела Антонина прекрасно. Спокойная и элегантная. Хрупкие плечи обнажены. Длинная шея украшена ниточкой жемчуга. Лицо ее казалось безмятежно–ясным, как у куклы, и Лиде показалось, что эта женщина давно научилась отгораживать себя прочной стеной от того мира, который, по убеждению ее мужа, когда–нибудь станет колыбелью общечеловеческого счастья. Взгляд у Антонины был замкнутый, и только карминные губы выдавали ее чувства. Один неподвластный ее воле крошечный уголок рта задрожал, когда она упомянула брата…

Лида неуверенно положила ладонь на лежащую на столе затянутую в белую перчатку руку.

— Расскажите, что произошло, — еле слышно произнесла она.

— Ничего особенного. Мы встретились в Фелянке… Поговорили. Потом он ушел.

— И собирался ехать в Москву?

— Так он сказал. Что–то он упоминал насчет того, что ему нужно в храм Христа Спасителя.

— Я знаю Алексея. Если он так сказал, то доберется сюда, чего бы это ему ни стоило.

— Правда?

Одно слово. Всего лишь одно слово, больше ничего, но неосторожно проявившийся в нем душевный порыв объяснил Лиде все. Значит, вот оно что. Ее брат и Антонина… Ее собственное одиночество показалось Лиде еще более невыносимым. Но она всего лишь кивнула и крепче сжала пальцы на руке женщины.

— Он придет. Я знаю, что придет, обязательно.

— Ты дашь мне знать, когда…

— Конечно…

Лида заметила приближающуюся к столу высокую фигуру Дмитрия. Выходит, это он — тот человек, который последние несколько лет руководил страшным лагерем с бесчеловечными порядками, где содержался ее отец!

Сможет ли она теперь заставить себя разговаривать с ним? Сможет ли теперь вообще смотреть на него?

— Вот, это тебе, дорогая. — Дмитрий поставил перед женой бокал красного вина. — А это вам, Лида. Шампанское.

— Шампанское, — безжизненным тоном повторила она.

— Да, чтобы, отпраздновать.

— И что я должна праздновать?

На какой–то миг их глаза встретились, и она вдруг увидела на его лице печаль, словно он только что утратил что–то ценное и важное.

— Прибыла китайская делегация.

Лида поднялась, но ноги ее внезапно как будто утратили силу. Она окинула взглядом зал и, стараясь придать голосу безразличие, произнесла:

— И где они?

— Часть там, с генералом Васильевым. Остальные…

Глаза Антонины расширились, когда она посмотрела на что–то за спиной девушки. Во рту Лиды тут же пересохло.

— Завами, — закончил Дмитрий.

Лида стремительно развернулась, ожидая увидеть Куань, и в этот миг дыхание ее прервалось. Сердце раскололось пополам, и все то счастье, которое до сих пор томилось в нем, хлынуло по ее артериям. Она смотрела прямо в темные прекрасные глаза Чана Аньло.

Иногда случается (и Лида знала это!), что жизнь дает человеку больше, чем он просит. О да, это был как раз тот случай. Ей захотелось прокричать тысячу раз «спасибо» всем его богам, чтобы крик эхом разнесся под стеклянной крышей. От их неимоверной щедрости у нее буквально захватило дух. Сегодня она молила их о встрече с Куань, а вместо этого они дали ей самого Чана Аньло.