Сочинитель

— Люди, они тогда хорошо жить будут, когда научатся за все с самих себя спрашивать. Можно ведь как сказать: ой, меня «кинули» злые, плохие разбойники — воры… А можно сказать: я дал себя кинуть. Но больше не дам… Это всех касается — я ведь тоже мог бы сказать: мусора меня нахватили! А я говорю: я дал себя нахватать! Сечешь разницу, начальник?

Разницу старший лейтенант Кудасов просек моментально и, отправляя Беду в камеру, не погнушался поблагодарить его за «науку». Не ожидавший от опера такой реакции Сомов так растрогался, что позднее признался еще в двух глухих квартирных «обносах» — тем более, что, по принципу «поглощения статей», срок они ему все равно не удлиняли, а Кудасову — добавили две «срубленные палки».

В дальнейшем Никита «расширил и углубил» заветы Беды — перефразировав известный афоризм, Кудасов любил повторять, что у любой победы родителей всегда много (тут уж ничего не поделаешь), но и поражения не должны становиться сиротами… Пояснял эту сентенцию Никита так: если у тебя что-то «в цвет пошло» — поблагодари всех, кто был с тобой рядом, если в результате лажа нарисовалась — вини себя, делай выводы и не наступай второй раз на грабли… Так что на рекомендацию Ващанова «работать лучше», майор Кудасов спокойно ответил: — Есть! — после чего убыл в свой отдел, где у окна за небольшим столом находился его персональный «угол».

Никита Никитич за десять лет в розыске не только не охладел душой к оперативной работе (что подчас случается даже и с толковыми сыщиками — некоторые начинают превращать службу в какой-то механический конвейер и просто «тянут лямку», вырабатывая стаж до пенсии), но наоборот — с каждым годом учился открывать в своем деле все новые и новые, дотоле неведомые страницы. Очень быстро Кудасов понял — если не хочешь топтаться на месте, постоянно занимайся самоусовершенствованием — в самом широком смысле этого слова. Ощутив недостаток специальных знаний, Никита заставил себя сесть за книжки, уплотняя и без того сбитый «впритык» рабочий график. Едва не получив на одном задержании финку в бок, он начал постоянно посещать спортзал, тренируясь вместе с группами захвата. Свободного времени у него не было в принципе…

Ведь оперативная работа — не работа в общепринятом смысле этого слова, это, конечно, образ жизни. Но — опять-таки не просто жизни, а жизни, сконцентрированной на достижении конкретных целей, жизни, отодвигавшей на задний план все личное, частное, приватное… Цели были просты и понятны — раскрытия преступлений, а, если повезет, и их предотвращения… А еще оперативная работа — это игра, любой игре, как известно, сопутствует чувство азарта, являющееся самым настоящим наркотиком… У настоящего опера даже недолгие часы отдыха воспринимаются не просто как приятное времяпрепровождение и беззаботный балдеж, а как некий срок, отпущенный для максимального восстановления сил — чтобы опять-таки лучше выполнялись задачи и быстрее достигались цели…

Оперативная работа — это, безусловно, труд творческий, сродни труду художника, с одним небольшим отличием: художник, как правило, свободен в выборе темы, а также методов и средств создания своего произведения, а опер имеет конкретное задание и строго регламентированные методы работы… Ну, и опять же — произведения искусства живут долго (некоторые даже проходят сквозь века), а самые красивые раскрытия — быстро забываются… Да и кто о них, вообще, зачастую знает? Только терпилы[16], начальство, да кое-кто из коллег. Ах, да, еще, конечно, те, кто на зоны уходит — вот и все. Редко-редко про какое-нибудь громкое дело в прессе напишут и опера упомянут, да и сколько живет газетная статья? День-два, не больше…

Тем из оперативников, которые полностью отдавались своей работе, всегда «фартило» — и преступления раскрывались как бы сами собой, и жизнь с интересными людьми сталкивала. Единственное, в чем им фартило редко — это в личной жизни, точнее в жизни семейной. Да и не могло им в ней фартить, если честно. И дело ведь не в том, что женщины оперов не любят — как раз наоборот, мужик при оружии, он и есть мужик при оружии, и защитить сможет, и множество других проблем решить… Опять же — интересно с таким мужиком, который много чего в жизни повидал. Словом — хороший опер может без особых проблем уложить в койку практически любую бабу, наука-то ведь нехитрая, все дело в психологии, а операм психологами-практиками просто положено быть… И не так уж сложно женщину увлечь — знай только, нажимай на нужные кнопки в ее душе, играй, как на баяне, любую мелодию…