Сочинения

Я и papa живем в приятнейшем квартале. Кварталы, которые тихи, до боли чисты и в известной мере стары, очень приятны. Совсем новые? Я бы не хотела жить в новом доме. Во всем новом постоянно что-то не в порядке. В нашем районе, где у домов есть сады, почти не увидишь бедных людей, рабочих, к примеру. Поблизости от нас живут фабриканты, банкиры и богатые люди, у которых профессией является богатство. Ну, это значит, что papa, по крайней мере, очень обеспечен. Бедные люди просто не могут здесь жить, комнаты слишком дороги. Papa говорит, классы, в которых царит нищета, живут на севере города. Какого города. Что это такое: севере? Я лучше знаю Москву, чем север нашего города. Из Москвы, Петербурга, Владивостока и из Йокогамы мне присылают многочисленные открытки. Я знаю бельгийские и голландские пляжи, я знаю Энгадин с его высоченными горами и зелеными лугами, но наш город? Пожалуй, Берлин для многих, многих людей, что населяют его, является загадкой. Papa поддерживает искусство и артистов. То, чем он занимается, называется торговля. Ну, князья тоже часто занимаются торговлей, и к тому же сделки у papa самые изысканные. Он покупает и продает картины. В нашей квартире висят очень красивые картины. Дело с папиными занятиями, думаю, обстоит так: художники ничего не понимают в делах, или по каким-то причинам им не положено в этом ничего понимать. Или так: мир велик и жестокосерден. Мир не думает о художниках. И тут появляется мой отец, у которого прекрасные манеры и самые лучшие связи, и самым ловким и умным способом обращает внимание мира, возможно, испытывающего острую необходимость в искусстве, на искусство и на терпящих нужду художников. Papa часто презирает покупателей. Но часто он презирает и художников. В этом-то все и дело.

Нет, я нигде не хотела бы больше жить кроме Берлина. Разве дети в маленьких городах, таких, которые совсем старые и ветхие, живут лучше? Конечно, там есть что-то, чего нет у нас. Романтика? Я думаю, я не ошибусь, если посчитаю романтичным что-то, что живо лишь наполовину. Дефективное, сломанное, больное, к примеру, древняя городская стена. То, что ни для чего не нужно, но на свой загадочный манер прекрасно, вот что романтично. Я люблю мечтать о таких вещах, и как мне кажется, об этом достаточно лишь мечтать. В конце концов, самое романтичное, что только есть, это сердце, и каждый чувствующий человек носит старые города, окруженные древними стенами, в самом себе. Берлин скоро просто взорвется от всего нового. Отец говорит, здесь исчезнет все исторически ценное, старый Берлин будет не узнать. Отец знает все или, по крайней мере, почти все. Ну, от этого его дочери одна польза. Да, маленькие, расположенные посреди природы города все-таки тоже могут быть прекрасны. Там наверняка найдутся очаровательные потайные уголки для игр, пещеры, куда можно забраться, луга, поля и лес всего в паре шагов. Такие места как будто увенчаны зеленью, но в Берлине зато есть ледяной дворец, где люди даже самым жарким летом катаются на коньках. Берлин впереди всех остальных немецких городов, во всем. Это самый чистый, самый современный город мира. Кто так говорит? Ну конечно, papa. Какой же он хороший. Да, я многому могу у него поучиться. Берлинские улицы преодолели все грязное и неровное. Они гладкие, как ледяные поля, и блестят, как до боли в глазах отполированные полы. Сейчас можно заметить некоторых людей на роликах. Кто знает, может быть, однажды я тоже попробую, если к тому времени это не выйдет из моды. Здесь есть моды, у которых даже не хватает времени по-настоящему распространиться. В прошлом году все дети и даже многие взрослые играли в диаболо. Ну а теперь эта игра больше не в моде, никто больше не хочет в нее играть. Все меняется. Берлин всегда задает тон. Никто не обязан подражать, и все же госпожа Мода самая великая и благородная повелительница жизни. Каждый подражает.