Собственность нефтяного магната

- Алиса? Ты же вроде отказалась сотрудничать со мной. Или уже передумала?

В голосе Эрнеста слышится неприкрытая насмешка и мне приходится крепче вцепиться в трубку. Я почти скриплю зубами. Эта сволочь знает. Он знает все, от начала и до конца – я уверена. Но все равно не упускает возможности напомнить, в каком я положении.

- Передумала, - говорю сухо в трубку, - Я подпишу все, что скажете. Только верните мне ребенка.

- Хорошая девочка. У нас будет плодотворное сотрудничество, обещаю тебе, - усмехается Эрнест.

- Не сомневаюсь, - отвечаю сквозь зубы.

Я называю адрес, кладу трубку и возвращаю телефон сердобольной женщине. Она вручает мне влажные салфетки, несколько раз спрашивает, точно ли мне не требуется помощь и не нужно ли вызвать полицию, и лишь после этого уходит. Я благодарна ей больше, чем кому бы то ни было, не только за то, что звонок дала сделать, но и за эти вот простые вопросы, за хотя бы малейшее участие, что ей не совсем все равно.

Сажусь на лавочку возле подъезда и, выдохнув, опускаю ниже голову. Шахов не оставил мне выбора. Не пожалел меня, и я его тоже жалеть не стану. Я готова на все, чтобы вернуть своего малыша. Готова – и сделаю.

Глава 29

Машина приезжает за мной буквально через полчаса, прямо к назначенному месту. По меркам Москвы – очень быстро, но я уже ничему не удивляюсь. Вполне может быть и так, что Эрнест просто выжидал, когда я ему позвоню, вот и был наготове. Помимо водителя в салоне больше никого нет – оно и понятно, зачем меня охранять, если убегать мне буквально некуда?

Судя по тому, что дорога до особняка Эрнеста занимает не меньше часа с лишним, меня действительно поджидали. Но я, конечно, ничего не говорю. На внутреннее убранство дома Смирнова не обращаю никакого внимания, хотя тут каждый сантиметр дома кричит о непозволительном богатстве его хозяина: тут тебе и лепнины, и картины в половину стены, и позолоченная отделка, и огромная люстра под потолком размером точно больше моей комнаты в квартире у бабушки. Но на все это плевать. Я тут не за этим.

Меня провожают прямо в кабинет к Смирнову. Распахивают дверь, и я без раздумий захожу внутрь. Все в этом доме одинаковые, такие же, как у Шахова – вежливо-равнодушные. Дверь тебе придержат, по дому помогут, а потом ботинком под дых всадят, если скажут. Мне происходящее лицемерие так осточертело, что я для себя твердо решаю – как только верну сына, как можно скорее вернусь к обычной жизни. К черту это все.

- Выглядишь паршиво, - вместо приветствия хмыкает Эрнест и жестом приглашает меня сесть в кресло.

- И вам добрый день, Эрнест Федорыч, - говорю старику и неосознанно морщусь, когда присаживаюсь, потому что живот после ударов слишком болит. Это не укрывается от внимательного Смирнова, который, кажется, вообще с меня взгляда не сводит, едва я порог переступила. Как коршун наблюдает хищно, словно вот-вот вцепится.

- Я приглашу врача, он тебя осмотрит. Ты ведь совсем недавно после родов.

Мне хочется послать его, очень сильно и очень далеко, но пока что Смирнов единственный, кто способен мне помочь, да и пренебрегать здоровьем точно не стоит. Тот урод бил, не жалея, стоит действительно показаться врачу.

- Спасибо, - благодарю сухо. Несмотря на то, что старик пялится на меня выжидающе, я не продолжаю разговор, молча глядя на него.

- Что ж… - не выдерживает он, подаваясь вперед и складывая руки замком, - я был уверен, что ты передумаешь, Алиса. Я как твой сказочный кролик, помогу тебе обрести то, чего ты желаешь больше всего на свете.

- А вы шутник, Эрнест Федорович, – мрачно говорю я, наблюдая за его усмешкой и нехорошо поблескивающими глазами.

- К жизни надо относиться с юмором, Алисочка, - улыбается Смирнов и сейчас его слова мне иначе чем издевательскими не кажутся, - В каждой ситуации есть доля шутки.

- Что-то мне не очень смешно после произошедшего.

- Ну это пока что. Знаешь, что тебе принесет полное удовлетворение? – прищуривается Эрнест и постукивает слегка искривленным указательным пальцем по столу, - Отмщение! Вот тогда-то ты точно почувствуешь вкус превосходства над Шаховым и посмеешься над ним.

- Я буквально подпишу документы после того, как он исчезнет. Каким бы подонком он ни был, я не собираюсь радоваться чужой смерти, - качаю головой. Хочется добавить «не хочу опускаться на ваш с ним уровень, но благоразумно молчу.

В дверь кабинета стучат, и я оборачиваюсь на тихий скрип двери. Кого я точно не ожидаю сейчас увидеть, так это Жукова собственной персоной. Замолкаю, пялясь на мужчину во все глаза. Он, между тем, входит в кабинет, кивком головы здоровается с Эрнестом и присаживается на стоящее по правую руку от меня кресло. Я встречаюсь с Тимуром взглядом, и он меняется в лице, когда замечает мою рассеченную губу, задерживает на ней взгляд, хмурясь.

- Ты в порядке? – спрашивает он.

Это настолько глупый вопрос, что я еле сдерживаю нервный смешок. За последние два дня я родила сына, лишилась его, не смогла даже покормить, побывала в полиции, меня избили… В порядке ли я? Он издевается?