Собственность мажора

Выжимаю газ и оставляю «Форд» позади, торопясь вернуться в город. Он притих, но не совсем. Проезжая через городской парк вижу там настоящее столпотворение. Дети, санки и прочее.

Въехав в знакомый двор, пригибаюсь к рулю и нахожу два нужных мне окна. Оба горят. Отлично.

Достав телефон, набираю сообщение: «Я собираюсь тебе позвонить. Прямо сейчас»

«Звони, кто тебе не даёт», – получаю тут же.

«Я внизу», – печатаю быстро и снова смотрю на окна.

Она появляется там через минуту. Убирает штору и упирается рукой в подоконник.

При виде тонкого силуэта делаю глубокий вдох и звоню.

– Алло.

Голос звучит прохладно, но я все равно закрываю глаза.

– Хочешь прогуляться?

– Нет, не хочу, – равнодушно.

– В кафе посидеть?

– Нет.

– В кино?

– Нет.

– На коньках покататься?

Небольшая пауза и тихое:

– Я не умею.

Мои губы разъезжаются в улыбке.

– Я думал, ты у нас все умеешь.

– Нет… – бормочет она. – Не все.

Вздыхаю, рассматривая ее в окне.

– Я тебя научу, – обещаю. – Только оденься нормально, не в этот свой кусок кролика.

– Спасибо за комплимент, Барков, – бросает она.

– Обращайся, – усмехаюсь я.

Она молчит, а я наблюдаю за ней там, в окне.

Сопит, продолжая смотреть на мою машину и положив на стекло ладонь.

– Иди ко мне, малыш, – прошу хрипловато. – Можешь меня ударить, если хочешь.

– Дурак… – выдыхает она, а потом в сердцах добавляет. – Я хочу, чтобы ты набил морду Дубцову!

– Гхм… за что-то конкретно? – слышу хрипловатый голос в трубке. – Или он просто тебе не нравится?

Глядя на фары черного БМВ под своим окном, хмурюсь.

Очень приятно, что этот самодур не ставит под сомнение мою просьбу, а только ее мотивы.

– Дубцов урод, – сообщаю зло.

– Это спорный вопрос, – нейтрально отвечает Барков.

Ну, разумеется. Ворон ворону глаз не выклюет.

– Он обидел мою подругу, – говорю, задергивая штору.

– Ммм… – тянет Никита в трубку. – Кхм… я должен набить ему морду в ближайшее время, или этот вопрос терпит?

– Терпит, – бросаю обиженно. – Мы можем засунуть его голову в унитаз? Или типа того…

На том конце провода я слышу смех.

– Это не смешно, Ник…

Вздохнув, он говорит:

– Алёна, ты что, Армия спасения?

В этот момент я понимаю, что он в курсе.

Он прекрасно знает, в чем дело!

Я видела фотографии Дубцова. Ими пестрит инстаграм университетской «желтой прессы» – так называется страница, на которой публикуют всю фигню, творящуюся в универе и не только. На этих фотографиях Дубцов закидывается разноцветными шотами и курит кальян, а на его коленях сидит какая-то мымра!

Это было вчера, судя по всему.

И Анька, она так и не ответила ни на один мой звонок…

– Она моя подруга, – отрезаю я.

– Их дела нас не касаются.

– Еще как касаются!

– Ты выйдешь? – раздраженно спрашивает он. – Или мне прийти за тобой самому?

Сжав губы, бросаю коротко:

– Выйду.

Кладу трубку и заталкиваю ноги в свои угги.

Я скучала без него даже те три часа, что мы не виделись. Я пыталась злиться. Я и сейчас злюсь. Меня злит, что он считает меня маленькой.

Уверена, со своей Лерой Никита Игоревич завалился в койку прямо после первого свидания, а мне… можно только конфету с елки достать.

Теперь я боюсь того, что ему со мной не понравится.

Не знаю, о чем думала. Я не думала. Мне так… хотелось с ним. Всего. А теперь мне страшно. Я никогда ему не признаюсь, но теперь я все время думаю о том, что вдруг у нас ничего не получится. Вдруг мы не подходим друг другу в этом смысле…

Чувствую себя деревянной. И неуклюжей.

От этого мне становится страшно. Ему не понравится, и на этом все. Он уйдёт, а я останусь с разбитым сердцем, потому что я…

Боже…

Я влюбилась в него поуши.

Иногда он такой идиот. Иногда дурак. Упрямый и прямолинейный до невозможности. С такими людьми общаться, все равно что есть стекло, но мне, Боже, мне даже это в нем нравится. А иногда он такой… нежный. Я просто… я… боюсь представить завтрашний день без него.

Подойдя к шкафу в прихожей, смотрю на свое отражение и сглатываю слюну.

«Люблю тебя, Барков», – произношу беззвучно, с испугом глядя в свои глаза.

В сердце поселяется что-то новое. Пугающее. Такого со мной никогда не было.

Дернув за ручку шкафа, достаю оттуда пуховик.

Чёрный сидит на тумбочке и смотрит на меня своими желтыми глазами.

– Не жди меня, – говорю ему, надевая шапку и выходя за дверь.

Не трудясь застегивать пуховик, сбегаю по ступенькам и вырываюсь из подъезда.

Ник открывает для меня дверь своей машины, перегнувшись через пассажирское сиденье, а когда я оказываюсь внутри, осматривает с ног до головы.

На мне теплые лосины и свитер, а на нем все та же кожаная куртка на меху и хмурое выражение лица.

На моем оно аналогичное!

– Если… – говорю, упрямо посмотрев перед собой. – Если я тебе тоже надоем… – стараюсь звучать непринужденно, но не выходит. – Просто скажи мне об этом сразу, ладно? Я… я не буду за тобой бегать или преследовать…

– Что за хрень долбанную ты несёшь? – зло обрывает он меня.

– Просто сделай, как я прошу! – выкраиваю, посмотрев на него.

Выбросив руку, он хватает меня за куртку и дергает на себя. Его губы впиваются в мои так жестко, что я даже вдохнуть не могу, ладонь обхватывает лицо и сжимает.