Собрание сочинений. Врата времени

Наконец Амалфи почувствовал под подошвами сандалий податливый дерн, споткнулся и упал, вскрикнув от боли в ноге.

Он попытался встать. Иссохшая земля, на которой стоял древний город, угрожающе затрещала. Приподнявшись на локте, Амалфи огляделся. Совсем рядом с ним огромные глыбы земли вспучивались, словно морские волны. Тончайшая полоска красного сияния появилась между ИМТ и развороченной землей – будто где-то под городом загоралось новое, третье, солнце.

Полоса расширялась. Старый город взлетал, и грохот лопавшегося фундамента разрывал барабанные перепонки. От города к пустошам бежали люди, причем все, кого видел Амалфи, были крестьянами. Прокторы, конечно, еще пытались управлять полетом…

Город поднимался величественно, медленно набирая скорость. Сердце Амалфи стучало. Если бы Халдон и его команда смогли разобраться, что именно Амалфи сделал с управлением, старая баллада Карста повторилась бы снова и тирания Прокторов сохранилась навечно.

Но Амалфи сделал свое дело хорошо. ИМТ уходил в небо. Амалфи прикинул, что высота составляет уже почти милю, и черная громада все ускорялась. Прокторы забыли слишком многое, чтобы понять, как выпутаться…

Полторы мили.

Две мили.

ИМТ становился все меньше. На высоте пяти миль город казался чернильной кляксой с пятнышком красного свечения в середине. На семи милях клякса превратилась тусклую точку.

Всклокоченная голова и пара широченных плеч осторожно поднялись из ближайших зарослей вереска. Это был Карст. Он молча смотрел вверх до тех пор, пока ИМТ не скрылся из глаз. Потом повернулся к Амалфи.

– Могут… могут они вернуться?.. – спросил он хрипло.

– Нет, – ответил Амалфи, его дыхание постепенно успокаивалось. – Смотри, смотри, Карст. Еще ничего не кончилось. Помни, что Прокторы вызвали полицию Земли…

В это мгновение ИМТ появился – но как! Новое солнце расцвело в небе – на три или четыре секунды. Затем оно потускнело и погасло.

– Полиция выполнила приказ, – беззлобно подытожил Амалфи. – Простой приказ – найти город Странников, пытающийся скрыться бегством. Они нашли его и нанесли удар. Конечно, это был другой город, но они об этом не знают. Они отправились домой, а мы уже дома, и весь твой народ тоже. Дома, на Земле. Навсегда.

Вокруг него слышались голоса, приглушенные катастрофой и чем-то еще, таким старым и таким новым, вряд ли имевшим имя на планете, управляемой ИМТ. ото что-то называлось свободой.

– На Земле? – повторил Карст. Поддерживая друг друга, он и Амалфи с трудом встали на ноги.

Среди пустошей сиял город Странников – непонятных пришельцев, явившихся сюда лишь затем, чтобы малость подзаработать, – и облако холодных звезд вставало за ним.

– На Земле?..

– Теперь это так, – сказал Амалфи. – Мы все земляне, Карст. Земля – это больше, чем просто маленькая планета, затерянная в другой галактике. Земля гораздо важней.

Земля – это не место. Это идея.

© Перевод на русский язык, Денисов А.А., 1994

Филип Жозе Фармер Божественный промысел

Впервые американская морская пехота была наголову разбита при помощи обыкновенных водяных пистолетов.

Экран замерцал, картинка сменилась, но прежняя сцена все еще стояла перед глазами.

Перекошенное полуденное солнце изнывало от безделья в иллинойсском небе, заливая окрестности таким ярким светом, что всю сцену оказалось возможным заснять длиннофокусной камерой. Полк морской пехоты в полном снаряжении, вооруженный до зубов, беспорядочно отступал, спасаясь бегством от цепочки голых мужчин и женщин. Нудисты, смеясь и дурачась, постреливали в морских пехотинцев из игрушечных ковбойских пистолетов. Тонкие струи жидкости били пехотинцам в лицо, рассыпаясь радужным веером по грозно ощетинившимся автоматам.

И железные парни вдруг побросали оружие. Потом одни из них припустили бегом, а другие, застыв как вкопанные, глупо хлопали ресницами и облизывали мокрые губы, пока победители уводили их под белы рученьки в тылы своих разрозненных боевых порядков.

Почему же морская пехота не стреляла? По очень простой причине. Капсюли в патронах не желали взрываться.

Огнеметы, гаубицы, базуки – толку от этих грозных орудий оказалось не больше, чем от дубинок.

Экран погас. В зале вспыхнул свет. Алиса Льюис, майор разведки, опустила указку:

– Есть ли вопросы, господа? Нет? Мистер Темпер, может, вы расскажете нам, на чем основана ваша уверенность в том, что вы добьетесь успеха там, где все до сих пор терпели поражение? Господа, мистер Темпер представит нам только голые факты.

Я встал. Ладони вспотели, лицо запылало. Разумнее было бы, конечно, рассмеяться в ответ на злобный намек майора касательно моей лысины, но за четверть века я так и не разучился стесняться своего яйцеобразного черепа. Когда мне было двадцать, я чуть не помер, подцепив какую-то лихоманку, которую врачи так и не смогли идентифицировать, однако выкарабкался. Но после болезни стал лысым как коленка. Более того, выяснилось, что у меня еще и аллергия на парики. Так что можете себе представить, каково сиять лысиной перед аудиторией после подобного каламбура прехорошенькой мисс Льюис.