Мне снятся крысы, хоботы и черти. ЯГоню их прочь, стеная и браня.Но вместо них я вижу виночерпия —Он шепчет: «Выход есть. К исходу дня —Вина! И прекратится толкотня,Виденья схлынут, сердце и предсердиеОтпустит, и расплавится броня!»Я — снова я, и вы теперь мне верьте, — яНемногого прошу взамен бессмертия —Широкий тракт, холст, друга да коня;Прошу покорно, голову склоня,Побойтесь Бога, если не меня, —Не плачьте вслед, во имя Милосердия!Чту Фауста ли, Дориана Грея ли,Но чтобы душу дьяволу — ни-ни!Зачем цыганки мне гадать затеяли?День смерти уточнили мне они…Ты эту дату, Боже, сохрани, —Не отмечай в своем календаре илиВ последний миг возьми и измени,Чтоб я не ждал, чтоб вороны не реялиИ чтобы агнцы жалобно не блеяли,Чтоб люди не хихикали в тени, —От них от всех, о Боже, охрани —Скорее, ибо душу мне ониСомненьями и страхами засеяли!Париж, 1 июня 1980 г.«Как зайдешь в бистро-столовку…»
Михаилу Шемякину — чьим другом посчастливилось быть мне
Как зайдешь в бистро-столовку,По пивку ударишь —Вспоминай всегда про Вовку:Где, мол, друг-товарищ!<А> в лицо — трехстопным матом,Можешь — хоть до драки, —Про себя же помни: братомВовчик был Шемяке.Баба, как наседка, квохчет(Не было печали!), —Вспоминай! Быть может, Вовчик —«Поминай как звали».М. Chemiakin — всегда, везде Шемякин, —А посему французский не учи!..Как хороши, как свежи были маки,Из коих смерть схимичили врачи.. . . .Мишка! Милый! Брат мой Мишка!Разрази нас гром! —Поживем еще, братишка,Po-gi-viom!1980«И снизу лед, и сверху — маюсь между…»
И снизу лед, и сверху — маюсь между, —Пробить ли верх иль пробуравить низ?Конечно — всплыть и не терять надежду,А там — за дело в ожиданье виз.Лед надо мною, надломись и тресни!Я весь в поту, как пахарь от сохи.Вернусь к тебе, как корабли из песни,Всё помня, даже старые стихи.Мне меньше полувека — сорок с лишним, —Я жив, тобой и господом храним.Мне есть что спеть, представ перед всевышним,Мне есть чем оправдаться перед ним.1980ПЕСНИ ДЛЯ ТЕАТРА И КИНО
«ДЕСЯТЬ ДНЕЙ, КОТОРЫЕ ПОТРЯСЛИ МИР»
«В куски разлетелася корона…»