Жан, Жак, Гийом, Густав —Нормальные французы, —Немного подлатавРасползшиеся узы,Бесцветные, как моль,Разинув рты без кляпа,Орут: «Виват, Жан-Поль,Наш драгоценный папа!»Настороже, как лось,Наш папа, уши — чутки.Откуда что взялось —Флажки, плакаты, дудки?Страшась гореть в аду,Поют на верхней ноте.«А ну-ка, ниспадуЯ к ним на вертолете!»«Есть риск! — предупредилПилот там, на экране, —Ведь шлепнулся одинНе вовремя в Иране».«Смелее! В облака,Брат мой, ведь я в сутане,А смерть — она покаЕще в Афганистане!» —И он разгладил шелкТам, где помялась лента,И вскоре снизошелДо нас, до президента.Есть папа, но былаКогда-то божья мама.Впервые веселаХимера Нотр-Дама.Людским химер не мерь —Висит язык, как жало.Внутри ж ее теперьЧего-то дребезжало.Ей был смешон и видТолпы — плащи да блузки…Ан, папа говоритПрекрасно по-французски.Поедет в Лувр, «Куполь»И, может быть, в Сорбонну,Ведь папа наш, Жан-Поль,Сегодня рад любому.Но начеку был завОтделом протокола:Химере не сказавНи слова никакого,Он вышел. Я не дамГроша теперь за папу.Химеры Нотр-Дам,Опять сосите лапу!<1980>
«Неужто здесь сошелся клином свет…»
Неужто здесь сошелся клином свет,Верней, клинком ошибочных возмезди[й]…И было мне неполных двадцать лет,Когда меня зарезали в подъезде.Он скалился открыто — не хитро,Он делал вид, что не намерен драться,[И в<д>руг] — ножом под нижнее реброИ вон — не вынув, чтоб не зама[ра]ться.Да будет выть-то! Ты не виновата —Обманут я улыбкой и добром.Метнулся в подворотню луч закатаИ спрятался за мусорным ведром…Еще спасибо, что стою не в луже,И лезвие продвинулось чуть глубже,И стукнула о кафель рукоять,Но падаю — уже не устоять.<1980>
ДВЕ ПРОСЬБЫ
М. Шемякину — другу и брату — посвящен сей полуэкспромт