Читаем Собрание сочинений в одном томе полностью

Собрание сочинений в одном томе

Я первый смерил жизнь обратным счетом —Я буду беспристрастен и правдив:Сначала кожа выстрелила потомИ задымилась, поры разрядив.Я затаился, и затих, и замер, —Мне показалось — я вернулся вдругВ бездушье безвоздушных барокамерИ в замкнутые петли центрифуг.Сейчас я стану недвижим и грузен,И погружен в молчанье, а пока —Меха и горны всех газетных кузенРаздуют это дело на века.Хлестнула память мне кнутом по нервам —В ней каждый образ был неповторим…Вот мой дублер, который мог быть первым,Который смог впервые стать вторым.Пока что на него не тратят шрифта, —Запас заглавных букв — на одного.Мы с ним вдвоем прошли весь путь до лифта,Но дальше я поднялся без него…Вот тот, который прочертил орбиту,При мне его в лицо не знал никто, —Все мыслимое было им открытоИ брошено горстями в решето…И словно из-за дымовой завесыДрузей явились лица и семьи, —Они все скоро на страницах прессыРасскажут биографии свои.Их всех, с кем вел я доброе соседство,Свидетелями выведут на суд, —Обычное мое, босое детствоОбуют и в скрижали занесут…Чудное слово «Пуск!» — подобье вопля —Возникло и нависло надо мной, —Недобро, глухо заворчали соплаИ сплюнули расплавленной слюной.И вихрем чувств пожар души задуло,И я не смел — или забыл — дышать.Планета напоследок притянула.Прижала, не желая отпускать.Она вцепилась удесятеренно, —Глаза, казалось, вышли из орбит,И правый глаз впервые удивленноВзглянул на левый, веком не прикрыт.Мне рот заткнул — не помню, крик ли, кляп ли, —Я рос из кресла, как с корнями пень.Вот сожрала все топливо до каплиИ отвалилась первая ступень.Там, подо мной, сирены голосили,Не знаю — хороня или храня,А здесь надсадно двигатели взвылиИ из объятий вырвали меня.Приборы на земле угомонились,Вновь чередом своим пошла весна,Глаза мои на место возвратились,Исчезли перегрузки, — тишина…Эксперимент вошел в другую фазу, —Пульс начал реже в датчики стучать.Я в ночь влетел — минуя вечер, сразу, —И получил команду отдыхать.И неуютно сделалось в эфире,Но Левитан ворвался в тесный залИ отчеканил громко: «Первый в мире…» —И про меня хорошее сказал.Я шлем скафандра положил на локоть,Изрек про самочувствие свое.Пришла такая приторная легкость,Что даже затошнило от нее.Шнур микрофона словно в петлю свилсяСтучали в ребра легкие, звеня.Я на мгновенье сердцем подавился —Оно застряло в горле у меня.Я отдал рапорт весело — на совесть,Разборчиво и очень делово.Я думал: вот она и невесомость —Я вешу нуль — так мало, ничего!Но я не ведал в этот час полета,Шутя над невесомостью чудной,Что от нее кровавой будет рвотаИ костный кальций вымоет с мочой…

<Между 1970 и 1978>

Перейти на страницу: