Я дышал синевой,Белый пар выдыхал, —Он летел, становясь облаками.Снег скрипел подо мнойПоскрипев, затихал, —А сугробы прилечь завлекали.И звенела тоска, что в безрадостной песне поется:Как ямщик замерзал в той глухой незнакомой степи, —Усыпив, ямщика заморозило желтое солнце,И никто не сказал: шевелись, подымайся, не спи!Все стоит на Руси,До макушек в снегу.Полз, катился, чтоб не провалиться, —Сохрани и спаси,Дай веселья в пургу,Дай не лечь, не уснуть, не забыться!Тот ямщик-чудодей бросил кнут, и — куда ему деться! —Помянул он Христа, ошалев от заснеженных верст…Он, хлеща лошадей, мог бы этим немного согреться, —Ну а он в доброте их жалел и не бил — и замерз.Отраженье своеУвидал в полынье —И взяла меня оторопь: в пору бОборвать житие —Я по грудь во вранье,Да и сам-то я кто, — надо в прорубь!Вьюги стонут, поют, — кто же выстоит, выдержит стужу!В прорубь надо да в омут, — но сам, а не руки сложа.Пар валит изо рта — эк душа моя рвется наружу, —Выйдет вся — схороните, зарежусь — снимите с ножа!Снег кружит над землей,Над страною моей,Мягко стелет, в запой зазывает.Ах, ямщик удалой —Пьет и хлещет коней!А непьяный ямщик — замерзает.<Между 1970 и 1977>
«Вот она, вот она…»
Вот она, вот она —Наших душ глубина,В ней два сердца плывут как одно, —Пора занавесить окно.Пусть в нашем прошлом будут рыться после людистранные,И пусть сочтут они, что стоит все его приданое, —Давно назначена ценаИ за обоих внесена —Одна любовь, любовь одна.Холодна, холоднаГолых стен белизна, —Но два сердца стучат как одно,И греют, и — настежь окно.Но перестал дарить цветы он просто так, не к случаю.Любую женщину в кафе теперь считает лучшею.И улыбается онаСлучайным людям у окна,И привыкает засыпать одна.<Между 1970 и 1978>