В голове моей тучи безумных идей —Нет на свете преград для талантов!Я под брюхом привыкших теснить лошадейМиновал верховых лейтенантов.…Разъярялась толпа, напрягалась толпа,Нарывалась толпа на заслоны —И тогда становилась толпа на попа,Извергая проклятья и стоны.Дома я раздражителен, резок и груб, —Домочадцы б мои поразились,Увидав, как я плакал, взобравшись на круп, —Контролеры — и те прослезились.Столько было в тот миг в моем взгляде на мирБезотчетной отчаянной прыти,Что, гарцуя на сером коне, командирУдивленно сказал: «Пропустите!»Он, растрогавшись, поднял коня на дыбы —Аж нога ускользнула из стремя.Я пожал ему ногу, как руку судьбы, —Ах, живем мы в прекрасное время!Серый конь мне прощально хвостом помахал,Я пошел — предо мной расступились;Ну а мой командир — на концерт поскакалМузыканта с фамилией Гилельс.Я свободное место легко разыскалПосле вялой незлой перебранки, —Всё не сгонят — не то что, когда посещалПресловутый Театр на Таганке.Тесно здесь, но тепло — вряд ли я простужусь,Здесь единство рядов — в полной мере!Вот уже я за термосом чьим-то тянусь —В нем напиток «кровавая Мэри».Вот сплоченность-то где, вот уж где коллектив,Вот отдача где и напряженье!Все болеют за нас — никого супротив, —Монолит — без симптомов броженья!Меня можно спокойно от дел отстранить —Робок я перед сильными, каюсь, —Но нельзя меня силою остановить,Если я на футбол прорываюсь!1971
«Может быть, моряком по призванию…»
Может быть, моряком по призваниюБыл поэт Руставели Шота…По швартовому расписаниюЗанимает команда места.Кто-то подал строителям мудрый совет —Создавать поэтический флот.И теперь Руставели — не просто поэт,«Руставели» — большой теплоход.А поэта бы уболтало бы,И в три балла бы он померк,А теперь гляди с верхней палубыЧерный корпус его, белый верх.Непохожих поэтов сравнить нелегко,В разный срок отдавали концыРуставели с Шевченко и Пушкин с Франко…А на море они — близнецы.О далеких странах мечтали иВот не дожили — очень жаль!..И «Шевченко» теперь — близ Италии,А «Франко» идет в Монреаль.<1971>