Собрание сочинений в четырех томах. 4 том.

Есть в шахтерских поселках люди, которые как бы целиком, безраздельно принадлежат всему обществу, являются его достоянием и его славой. Обычно это местные поэты, футболисты, актеры и музыканты самодеятельности. Даже незнакомые люди называют их просто по имени — Саша, Вася. Петя — и не из фамильярности, а из особой ласки. Так когда-то на всех аренах России знаменитого борца Поддубного Ивана звали просто дядей Ваней. Это — флаг популярности.

Пожалуй. Гриша Мальцев и был самым популярным человеком в Первомайском районе. Его знали все. Без него не было торжества в лаве, свадьбы в казарме, вечера в клубе. Он был всеобщим другом, сватом и кумом. С ним советовались, его охотно приглашали на «стопку чая», к нему вечно обращались с просьбами. Он готов был услужить всем.

Он сочинял жалобы в суд, заявления и другие бумаги: вступающим в партию помогал составить биографию; солдатам писал письма; для самодеятельности делал райки и частушки на местные темы, и даже песни — корявые, но с «душой». Если где-либо на шахте случалось происшествие, об этом первым долгом звонили Грише. Бабы, возмущаясь очередью у магазина, непременно вспоминали Гришу: «Надо Гришу позвать, уж он их всех прохватит!» Его всегда теребили, всегда куда-то тащили и звали...

И он немедленно являлся — встрепанный, встревоженный, расхристанный, с пухлым блокнотом в руке я карандашом за ухом и с таким видом, словно он примчался на пожар, а не на дружескую вечеринку.

С годами он не менялся, только седел. Он оставался большим, добрым ребенком, беспечным к себе и своим нуждам, отзывчивым к нуждам чужим. Он ходил летом в парусиновой куртке, похожей на спецовку, и в сандалиях на босу ногу, а зимой — в длиннополом пальто с вельветовым воротником и глубоких калошах; пестрый, косматый шарф болтался на его шее, как веревка на удавленнике...

И летом и зимой он носил шляпу — единственный во всем поселке. С этим была связана целая история. Первый гонорар — нежданный, непрошенный — привел Гришу в великое смятение. Он... обиделся.

— Что ж они там, в редакции, полагают, что я из-за денег пишу и без денег писать не стану?

Он даже поехал в город, в редакцию, объясняться. Ему разъяснили, что так принято, ничего не поделаешь. Пришлось деньги взять. Но он не знал, что делать с этими шальными «литературными» деньгами. Подумал-подумал и вдруг купил себе шляпу. Все писатели носят шляпы. А Гриша Мальцев теперь чувствовал себя приверженным литературе навеки и до последнего вздоха.

Впрочем, к гонорару он так привыкнуть и не смог — брал его, всегда конфузясь. Другое дело зарплата. У него навсегда осталось рабкоровское отношение к газете. Он свято верил во всемогущество и таинство печатного слова и трепетал перед ним. Появление собственной заметки в газете каждый раз приводило его в удивление и восторг: «Смотрите! Напечатали! Да неужто напечатали?» Он глядел на черные рядки и наглядеться не мог: собственные слова казались ему чужими и многозначительными.

Профессионалом он так и не стал. Он писал слишком много, длинно и во всех жанрах. Когда редакция безжалостно сокращала его сочинения, он не обижался, а только вздыхал...

Несмотря на то, что некогда его любимым псевдонимом был «Скорпион», он к желчному племени разоблачителей не принадлежал. В нем не было злорадного восторга разоблачителя. Узнав о безобразиях в районе, он сам же первый и огорчался. Он знал, что об этом надо написать в газету. Нельзя не написать. И он писал — добросовестно и кропотливо — об отставании района, о прорыве на шахте и непорядках на севе или уборке... Но в этот день он сам был не свой. «Словно родному отцу в бороду наплевал!..» — вздыхал он.

Зато какая радость, когда можно выхвалить свой район перед другими! Гриша Мальцев был пламенный патриот. Его донбассовский патриотизм был неистовым, непримиримым, яростным и... чуть-чуть наивным, трогательно смешным. По мнению Гриши Мальцева. Донбасс никому и ни в чем не уступал. Ни в каком отношении! Донецкие курганы не ниже Уральских гор. Азовское море не хуже Черного. А Северный Донец! А степь! А недра! А люди! Традиция! История! Революция!

В Донбассе, в годы гражданской войны, бывал Сталин. Гриша может показать дом, где вождь останавливался. В Донбассе жил Артем. Отсюда вышел легендарный Пархоменко. Здесь родились Ворошилов. Жданов, Хрущев, секретарем Донецкого губ кома партии работал Молотов. Здесь часто бывали Орджоникидзе и Каганович, — их вообще с легкой душой можно считать коренными донбассовцами.

В Бахмутском уезде родился писатель Гаршин, в Мариуполе — художник Куинджи. Под Мариуполем же, в рыбацком селе, — Седов, отважный исследователь Северного полюса. В Донбассе работали знаменитые горняк и геолог и Летучих и Горлов. От последнего и пошла Горловка. В Донбассе прославился легендарный доменщик Курако. Тут явились и Изотов, и Стаханов, и Кривонос, и Паша Ангелина. А сколько наркомов, академиков, певцов, артистов дала земля донецкая!.. Стоило назвать при Грише Мальцеве любое имя, как он тут же объявлял: наш!