Розоватым пламенем зариЗасветился серебристый вал.Спишь ли ты, единственный? – Смотри,Как на море ветер заиграл.Как цветы настурций, будто сон,Обвили стеклянный мой балкон,Чтоб качаться тихо, и висеть,И сплетаться в огненную сеть.Я смотрю сквозь зелень их листовНа свободу ветра и волны.И поется песнь моя без слов,И роятся сказочные сны.И мечты нездешней красотыОбвивают душу, как цветы,Как цветы из крови и огня,Как виденья царственного дня.Нереида
Ты – пленница жизни, подвластная,А я – нереида свободная.До пояса – женщина страстная,По пояс – дельфина холодная.Любуясь на шири раздольные,Вздымаю вспененные волны я.Желанья дразню недовольные,Даю наслажденья неполные.И песней моей истомленные,В исканьях забвения нового,Пловцы погибают влюбленныеНа дне океана лилового.Тебе – упоение страстное,Мне – холод и влага подводная.Ты – пленница жизни, подвластная,А я – нереида свободная.Ангел ночи
Мне не надо наслаждений Мимолетной суеты.Я живу среди видений Очарованной мечты.Только ангел темной ночи Свеет к ложу моему, —Я замру, вперяя очи В неразгаданную тьму.И с тоской неутолимой В полусонной тишинеКто-то близкий и любимый Наклоняется ко мне.Я шепчу ему с тревогой: Сгинь, ночное колдовство.Ангел ночи, ангел строгий Бдит у ложа моего.Но в смущении бессилья Чистый ангел мой поник,И трепещущие крылья Закрывают бледный лик.Заклинание XIII в
«Aux ombres de l’enfer je parle sans effroi,
Je leur imposerai ma volonte pour loi!»[2]
О, яви мне, Господь, милосердие въявьИ от призраков смерти и ларвов избавь,И сойду я во ад, и сыщу их в огне,Да смирятся – и, падши, поклонятся мне.И я ночи скажу, чтобы свет излила.Солнце, встань! – Будь луна и бела и светла!Я к исчадиям ада взываю в огне,Да смирятся – и, падши, поклонятся мне.Безобразно их тело и дики черты,Но хочу я, чтоб демоны стали чисты.К неимущим имен я взываю в огне:Да смирятся и, падши, поклонятся мне.Их отверженный вид ужасает меня,Но я властен вернуть им сияние дня,Я, сошедший во ад, я, бесстрашный в огне,Да смирятся – и, падши, поклонятся мне.Элегия
Свершится. Замолкнут надежды,Развеется ужас и страх.Мои отягченные веждыСомкнутся в предсмертных мечтах.Быть может, в гробу мне приснится —Кто будет склоняться над ним,Кто будет рыдать и молитьсяНад трупом холодным моим.Но дух мой дорогою ближнейПоднимется в дальнюю высь,Где сонмы неведомых жизнейВ созвездиях вечных сплелись.Памяти Пушкина