Собрание сочинений: В 2 т. Т.1: Стихотворения

Мы положим на чашу весов
Тонкий запах осенних лесов,
Серо-сизые краски реки
И в полях негустые дымки,
Журавлиный стрельчатый полет
И закат над туманом болот.

Мы положим с тобой на весы
Тишину в голубые часы,
Вечереющие облака,
Желтоватый огонь маяка,
Синеву, окружившую мост,
И мерцание маленьких звезд.

Мы положим с тобой на весы
Лунный отблеск речной полосы,
Понемногу сходящей на нет;
И уже проступавший рассвет,
Легкий ветер в осоке сырой,
След лазури над белой горой,
Засиявшую каплю росы —
Всё положим с тобой на весы.

Лепесток в озаренном пруду,
И от лодки в пруду борозду,
И зыбучую тень от листка
Над полуденным жаром песка,
И — «ау!» молодых голосов —
Всё положим на чашу весов.

* * *

Плачешь Психея-Аленушка?
Это еще не Харонушка,
Это не Стиксик, не Летушка,
Не Флегетончик. Не Смертушка:
В лодке рыбачит на озере
Дачник, хоть время и позднее.

Позднее… Верно. Со временем…
Яблочко-времячко котится,
Котится, да не воротится, —
Пели в России в гражданскую.
Вот потому я и пьянствую:
С нашим земным воплощением
Нам расставаться не хочется.

Смотрим, почти в восхищении,
Мы на туманы осенние,
Ветки корявые дерева,
Лошадь у низкого берега.
Здесь и природа, я чувствую,
Чем-то похожа на русскую.

Ждет нас, душонка-Аленушка,
Долгий беспамятный сонушко.
Лучше подольше попробуем
Здесь оставаться — подобием
Божиим, хоть приблизительным,
Прежде чем стать небожителем.

PALAIS DE JUSTICE

Дворец Правосудия
В Брюсселе есть.
Его Многопудие
Значит: Месть!

Он символ насилия,
Армагеддон!
В нем злая Ассирия,
Злой Вавилон.

Судья и важный, и грозный:
«Ваша честь!»
А там в Брюсселе бронзовый
Мальчик есть.

Стоит мальчишка голенький,
Виден весь.
Что было бы, вздумай маленький
Пить и есть?

Придя на базар,
Он украл бы полрыбы,
И его привели бы
В грозный зал.

В торжественном зале
Жутко ему.
Злые судьи послали
В злую тюрьму.

Но он убежал —
Он очень мал.
Никто не заметил,
И дождь хлестал.

Бежал сквозь мглу —
Неважно ведь, где:
Стал на углу
По малой нужде.

На узенькой уличке
Мальчик стал.
Пускает струечки.
Вот нахал!

Скалы вековечней
Палэ де Жюстис.
Но человечней —
Мэннекен-пис!

* * *

Конечно, бывало и хуже,
И ближнему хуже бывает.
Полоска на небе все уже,
И жизнь, господа, «догорает».

А впрочем, какое вам дело
До жизни какого-то Икса?
И чувствует, ежась, тело
Водицу тусклого Стикса.

— Чепуха! По-латыни: реникса!
Смотри-ка: рыбка плывет.
Водицу тусклого Стикса
Душа переходит вброд.

Не вешай носа на квинту!
Сорока нос украдет.
Уронит, летя к Коринфу,
Но рыбка нос подберет.

А мы, верхом на химерах —
Во дворец, туда, в облака!
Завращаемся в высших сферах,
Точно два веселых волчка!

* * *