Собрание сочинений: В 2 т. Т.1: Стихотворения

Да – «тем не менее, однако, все-таки»:
Невзрачный луч в серомохнатом облаке,
И пальма колоссальным одуванчиком
Круглится над седым и серым странником.

В небурной речке отблески и проблески
(Не первый образец земной символики),
И пеликан рыбешку серебристую
Схватил (она мелькнула быстрой искрою).

А палевые лепестки шиповника
Опали все — от утреннего дождика? —
И крылышко оторванное бабочки
Синеет в ручке синеглазой девочки.

В неяркой роще апельсинно-пальмовой
Неисцеленный греется расслабленный.
Здесь олеандры. Да, но нет сирени. И
Шмель не жужжит в непахнущем жасмине. И –

Да, «все-таки, однако, тем не менее»?
С балкона низвергаются глицинии,
И полуотвечает на сомнение
Полуулыбка мировой гармонии.

* * *

Двенадцать миллиардов лет
Назад — вселенная возникла.
Еще не умер Магомет,
И даже не было Перикла.

Душа, приветствуй бытие!
Люблю вселенную в апреле.
Ведь если б не было ее,
То где бы мы с тобой сидели?

От радости захохочу…
Вселенная, мое почтенье!
И непременно я хочу
Ее поздравить с Днем рожденья.

Я приглашаю, господа!
Отпразднуем в роскошном зале.
Шампанского! Но вот беда:
Мне точной даты не сказали.

* * *

Не нарушает тишины
Закат китайско-желтоватый,
И ветки голубой сосны,
Бескрылые, полукрылаты.

На синем запечатлены
Две неподвижные ракиты,
И тень сапфирная волны
Лежит у лодки позабытой.

И слабым пламенем горят
Вершины снежные на юге.
(Здесь две дороги: на Царьград
и на Багдад). Как бы в испуге

Все ждет. Ни чаек, ни цикад.
Синеют горные отроги.
И слышно, как молчит закат,
Как бы задумавшись о Боге.

* * *

Морщины – трещины. От времени, от бремени.
Грызут минуты, как термиты,
Земную радость. Только в адском пламени
Сгорят, забытые, заботы?

Или сгорит печаль в сиянье розовом
Страны божественно-блаженной,
Где во дворце лазурно-хризопразовом
Хрустальный зал многоколонный?

Мы улетим в Элизий… Нет. Но жалким стариком,
Назло житейскому Борею,
«Печаль моя светла». «Мне грустно и легко», –
Я улыбаясь повторяю.

Мы не войдем в сияние Элизия:
Нас бог любви туда не пустит.
Но утешает нежная поэзия —
Дарохранительница грусти.

И лучше — проще: домик у опушки, на
Юру. Скамья, береза, ясень.
И медленно бредя за тенью Пушкина,
Мы встретим болдинскую осень.

* * *