Сын. Я бы жизнь свою, я бы тысячи жизней отдал за то, чтоб сведать, кто эта керовая дама. Вы краснеете, вы бледнеете. Конечно, это...
Советница. Ах, как несносно признаваться в своей пассии!
Сын
Советница
Сын
Советница. Ты хочешь, чтоб я все вдруг тебе сказала.
Сын
Советница. Как! И ты ко мне пылаешь?
Сын
Советница
Сын
Советница. Может быть, ты, душа моя, и не ведаешь того, что невеста твоя влюблена в Добролюбова и что он сам в нее влюблен смертно.
Сын. St... St... Они идут. Ежели это правда, oh, que nous sommes heureux![2] Нам надобно непременно оставить их в покое, чтоб они со временем в покое нас оставили.
Софья. Вы изволили здесь остаться одни, матушка; я нарочно пришла к вам для того, чтоб вам одним не было скучно.
Добролюбов. А я, сударыня, взял смелость проводить ее к вам.
Советница. Нам очень здесь нескучно. Мы загадывали в карты.
Сын. Мне кажется, mademoiselle, что вы как нарочно сюда, сведать о вашей свадьбе.
Софья. Что это значит?
Советница. Мы загадывали о тебе, и если верить картам, которые, впрочем, никогда солгать не могут, то брак твой не очень удачен.
Софья. Я это знаю и без карт, матушка.
Сын. Вы это знаете, на что ж вы рискуете?
Софья. Тут никакого риску нет, а есть очевидная моя погибель, в которую ведут меня батюшка и матушка.
Советница. Пожалуй, сударыня, на меня вины не полагай. Ты сама знаешь, что я отроду того не хотела, чего отец твой хочет.
Сын. На что такие изъяснения?
Советница. Для меня нет ничего комоднее [1]свободы. Я знаю, что все равно, иметь ли мужа или быть связанной.
Сын
Советница. Изволь, душа моя.
Добролюбов. Они нас оставили одних. Что это значит?
Софья. Это значит то, что мой жених ко мне нимало не ревнует.
Добролюбов. А мне кажется, что и мачехе твоей не противно б было, если б твоя свадьба чем-нибудь разорвалась.
Софья. Это гораздо приметно. Мне кажется, что мы очень некстати к ним взошли.
Добролюбов. Тем лучше, ежели этот дурак в нее влюбился, да и ей простительно им плениться.
Софья. В рассуждении ее кокетства очень простительно, и она лучшего себе любовника найти, конечно, не может; однако и жалею о батюшке.
Добролюбов. О, пожалуй, о нем не тужите. Батюшка ваш, кажется мне, с отменною нежностью глядит на бригадиршу.
Софья. Нет. Этого я не думаю. Батюшка мой, конечно, и для того мачехе моей не изменит, чтоб не прогневить бога.
Добролюбов. Однако он ведает и то, что бог долготерпелив.
Софья. Ежели ж это правда, то кроме бригадирши, кажется мне, будто здесь влюблены все до единого.
Добролюбов. Правда, только разница состоит в том, что их любовь смешна, позорна и делает им бесчестие. Наша же любовь основана на честном намерении и достойна того, чтоб всякий пожелал нашего счастия. Ты знаешь, что ежели б мой малый достаток не отвратил отца твоего иметь меня своим, то бы я давно уже был тобою благополучен.
Софья. Я тебя уверяла и теперь уверяю, что любовь моя к тебе кончится с жизнию моею. Я все предпринять готова, лишь бы только быть твоей женою. Малый твой достаток меня не устрашает. Я все на свете для тебя снести рада.
Добролюбов. Может быть, и достаток мой скоро умножится. Дело мое приходит к концу. Оно давно б уже и кончилось, только большая часть судей нынче взяток хотя и не берут, да и дел не делают. Вот для чего до сих пор бедное мое состояние не переменяется.
Софья. Мы долго заговорились. Нам надобно идти к ним для избежания подозрения.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Советник. Поди сюда, Софьюшка. Мне о многом с тобою поговорить надобно.
Софья. О чем изволите, батюшка?
Советник. Во-первых, о чем ты печалишься?
Софья. О том, батюшка, что ваша воля с моим желанием несогласна.