Собрание сочинений в 12 т. T. 8

Путники опять видели жирафов, которых Гэррис, конечно, постарался бы выдать за страусов (на этот раз безуспешно); но эти быстрые животные моментально исчезли, испуганные появлением каравана в их безлюдных лесах; несколько раз в течение дня на горизонте поднималось к небу густое облако пыли: это стада буйволов бежали с шумом, похожим на грохот нагруженных тяжелой кладью телег.

Дик Сэнд вел свой отряд вдоль берега ручья, стремясь достичь какой-нибудь полноводной реки. Ему хотелось поскорее спуститься со своими спутниками по быстрому течению вод, бегущих к побережью. Он рассчитывал, что опасности и усталость при этом будут не столь велики.

К полудню отряд прошел три мили без единой неприятной встречи. О Гэррисе и Негоро не было ни слуху ни духу. Динго также не появлялся.

Отряд остановился в густой бамбуковой роще, чтобы отдохнуть и поесть. За завтраком не слышно было разговоров. Миссис Уэлдон снова взяла на руки сына. Она не сводила с него глаз. Есть она не могла.

- Вам непременно нужно поесть, миссис Уэлдон, - сказал Дик Сэнд. - Что с вами будет, если вы потеряете силы? Надо есть! Мы скоро снова двинемся в путь, найдем реку и тогда уж без всякого труда поплывем к океану.

Миссис Уэлдон смотрела Дику прямо в глаза, когда он говорил это. Во взоре юноши светились несокрушимая воля и мужество. Глядя на него, глядя на пятерых негров, таких преданных и стойких людей, миссис Уэлдон почувствовала, что она не имеет права отчаиваться. Да и почему бы ей терять надежду? Ведь она думала, что находится на гостеприимной земле. Измена Гэрриса не пугала миссис Уэлдон, так как она не представляла себе тяжелых последствий этого предательства.

Дик Сэнд, догадываясь о мыслях этой женщины, должен был делать над собой усилие, чтобы выдержать ее взгляд, не отведя своих глаз в сторону.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ По трудным дорогам Анголы

В этот миг маленький Джек проснулся и обвил ручонками шею матери. Глаза у него были ясные. Лихорадка не возвращалась.

- Тебе лучше, дорогой? - спросила миссис Уэлдон, прижимая больного сына к сердцу.

- Да, мама, - ответил Джек. - Только пить хочется.

Мать могла дать мальчику только холодной воды.

- Где мой друг Дик? - спросил он, с удовольствием выпив несколько глотков.

- Я здесь, Джек, - ответил Дик Сэнд, взяв ребенка за руку.

- А мой друг Геркулес?

- Здесь Геркулес, - ответил гигант, улыбаясь Джеку своей доброй улыбкой.

- А лошадка? - продолжал он допрос.

- Лошадки-то и нет, мистер Джек! Убежала! Теперь я буду твоей лошадкой. Разве ты не хочешь, чтобы я тебя катал?

- Хочу, - ответил ребенок. - Но как же я буду править? У тебя ведь нет уздечки.

- Это не беда, я возьму в рот узду, - сказал Геркулес, широко раскрывая рот, - а ты можешь дергать за поводья, сколько тебе угодно.

- Нет, я буду тянуть потихоньку.

- Напрасно! У меня рот крепкий.

- А где же ферма мистера Гэрриса? - спросил мальчик.

- Скоро мы будем там, Джек, - ответила миссис Уэлдон. - Да, скоро, скоро…

- Не пора ли в путь? - спросил Дик Сэнд, чтобы прекратить этот разговор.

- Да, Дик, пора! - ответила миссис Уэлдон.

После недолгих сборов отряд тронулся в путь, сохраняя свой прежний походный строй. Чтобы не отдаляться от берегов ручейка, пришлось углубиться в лесную чащу. Когда-то здесь были проложены тропинки, но теперь они, по выражению туземцев, «умерли», то есть заросли колючками, кустарником и лианами. Около мили отряд пробирался сквозь непролазную их чащу и потратил на это три часа. Негры работали без отдыха, прокладывая дорогу. Передав маленького Джека на руки старой Нан, Геркулес также принялся за это дело, да еще как! Он шумно вдыхал воздух, взмахивал топором, и в чаще возникала просека, словно выжженная огнем.

К счастью, вскоре миновала надобность в этой утомительной работе: в лесу открылся широкий проход; наискось пересекая заросли, он вел к ручью и следовал вдоль берега. То была слоновая тропа; вероятно, сотни слонов имели обыкновение спускаться к водопою по этой части леса. Большие впадины, вдавленные ногами огромных животных, испещряли землю, размякшую во время дождей, - на рыхлом сыром ее слое легко отпечатывались их широкие следы. Вскоре оказалось, что тропой этой пользовались не только слоны. Не раз проходили их дорогой и люди, брели не по своей воле, а как скот, который безжалостные погонщики ударами бичей гонят на бойню. Во многих местах на земле виднелись кости и целые человеческие скелеты, обглоданные дикими зверями. На некоторых еще держались кандалы.

В Центральной Африке немало есть длинных дорог, словно вехами отмеченных человеческими останками. Невольничьи караваны совершают иногда переходы во много сотен миль. Несчастные рабы тысячами умирают в пути под кнутами свирепых надсмотрщиков, гибнут от неимоверной усталости и лишений, от болезней. А сколько человек убивают сами надсмотрщики, когда караван начинает испытывать нехватку в съестных припасах! Да, да! Если рабов нечем кормить, их расстреливают из ружей, закалывают ножами, рубят саблями… Такие кровавые расправы совсем не редкость.