Собрание сочинений в 12 т. Т. 3

Тем временем из кратера Маунганаму вырывалось огромное количество паров, раскаленных камней, лавы. То был уже не гейзер вроде тех, что встречаются вблизи вулкана Гекла в Исландии, это был такой же вулкан, как сама Гекла. Вся клокочущая огненная масса, сдерживаемая до тех пор поверхностью вершины Маунганаму, ибо достаточным выходом для нее был вулкан Тонгариро, теперь, когда ей открыли новый выход, со страшной силой устремилась в него, и в эту ночь, вследствие закона равновесия сосудов, другие вулканические извержения значительно ослабели.

Через час после начала извержения этого нового на земном шаре вулкана по его склонам уже неслись широкие потоки огненной лавы. Бесчисленное множество крыс покинуло норы, убегая с охваченной пламенем земли.

В течение всей ночи среди бушевавшей грозы новый вулкан действовал с такой страшной силой, которая не могла не внушать беспокойства Гленарвану, ибо извержение расширяло воронку кратера.

Беглецы, укрывшись за частоколом, следили за все возраставшей силой грозного явления природы.

Наступило утро, но ярость вулкана не ослабевала. К пламени примешивались густые желтоватые пары. Всюду змеились потоки лавы.

Гленарван с бьющимся сердцем подстерегал сквозь щели частокола каждое движение туземцев. Маорийцы бежали на соседние склоны, куда не достигало извержение вулкана. У подножия горы лежало несколько обуглившихся трупов. В отдалении, по направлению к «па», раскаленная лава сожгла десятка два хижин, которые продолжали еще дымиться. Кое-где стояли группы новозеландцев, с благоговейным ужасом взирая на объятую пламенем вершину Маунганаму.

В это время среди воинов появился Кай-Куму, и Гленарван тотчас узнал его. Вождь подошел с той стороны горы, где лава не текла, и остановился у ее подножия с простертыми вперед руками, словно колдун, совершающий заклинания; он немного покривлялся, причем смысл его кривляний не ускользнул от беглецов, и, как предвидел Паганель, Кай-Куму наложил на гору-мстительницу еще более строгое табу.

Вскоре маорийцы двинулись вереницами по извилистым тропинкам вниз, в «па».

- Они уходят, - воскликнул Гленарван. - Они покидают свой сторожевой пост! Наша военная хитрость удалась! Ну, моя дорогая Элен, мои добрые товарищи, мы мертвы! Мы погребены. Но сегодня вечером мы воскреснем, мы покинем нашу могилу, мы убежим от этих варваров!

Трудно представить себе радость беглецов. Во всех сердцах снова затеплилась надежда. Отважные путешественники забыли о прошлом, забыли о будущем, думая лишь о настоящем. А между тем добраться до какой-нибудь английской колонии было нелегко, странствуя среди этого неведомого края. Но поскольку им удалось обмануть Кай-Куму, то казалось, что уже теперь никакие дикари Новой Зеландии не страшны.

Майор отнюдь не скрывал своего презрения к маорийцам и не скупился на бранные слова по их адресу. В этом он и Паганель состязались. Паганель именовал туземцев дурацкими ослами, идиотами Тихого океана, дикарями Бедлама, кретинами и проч. и проч.

Однако беглецам следовало пробыть еще целый день до того, как бежать. Это время употребили на обсуждение плана бегства. К счастью, Паганель сохранил свою драгоценную карту Новой Зеландии и смог указать наиболее безопасные пути.

Обсудив вопрос со всех сторон, решили направиться на восток, к бухте Пленти. Этот путь проходил по местам неисследованным, но зато безлюдным. А путешественников, уже привыкших выходить из всевозможных затруднений, страшило лишь одно - встреча с маорийцами. Они во что бы то ни стало хотели избежать этого и стремились добраться до восточного побережья, где миссионеры основали несколько колоний. К тому же эта часть острова избежала ужасов войны, и отряды туземцев там не рыскали.

Расстояние от озера Таупо до бухты Пленти не превышало ста миль. Это составляло десять дней пути, по десять миль в день. Конечно, путешествие нелегкое, но среди этих отважных людей никто не думал об усталости. Лишь бы добраться до какой-нибудь миссии, а там можно будет отдохнуть, выжидая оказии до Окленда, который попрежнему продолжал оставаться целью их путешествия. Приняв это решение, Гленарван и его спутники продолжали до самого вечера наблюдать за туземцами, но ни одного дикаря не видно было у подошвы горы, и когда тьма поглотила окрестные долины, то ни один костер не указывал на присутствие маорийцев. Путь был свободен!

В девять часов вечера, среди непроглядного мрака, Гленарван подал сигнал к выступлению. Захватив с собой оружие и одеяния Кара-Тете, все начали осторожно спускаться с Маунганаму. Впереди шли Джон Манглс и Вильсон, приглядываясь к малейшему проблеску света, останавливаясь при любом шорохе. Каждый беглец, можно сказать, не шел, а скользил по склону, словно стараясь слиться с ним.

Спустившись на двести футов, молодой капитан и матрос очутились на том опасном горном хребте, который столь бдительно охраняли туземцы.