Собрание сочинений: В 11 т. Т. 1: 1955–1959 гг.

Быков как завороженный глядел на судорожно вспыхивающую красную лампочку–индикатор, похожую на палец, торчащий из стены. «Дзанн, дзан, дзззанн!» - надрывался сигнальный звонок. Дверь распахнулась, на пороге появился Крутиков.

- Излучение! - крикнул он.

Осунувшееся лицо его было покрыто потом. Ермаков спокойно проговорил, едва разжимая белые губы:

— Видим и слышим.

— Почему, откуда? - пробормотал Богдан. Юрковский пожал плечами:

— Праздный вопрос.

— Не праздный, не праздный! - словно задыхаясь, торопли во сказал Дауге.- Может быть, еще можно закрыться…

— Спецкостюмы?

— А хотя бы и спецкостюмы!

— Ерунда,- убежденно сказал Богдан.- Ведь пробило оболочку и защитный слой…

«Дзанн, дзззанн, дззан…»

— От этого не закроешься,- прошептал Крутиков. Дауге криво улыбнулся.

— Так,- сказал он.- Что ж, будем ждать.

Крутиков с какой–то чопорной торжественностью поднял упав ший стакан и уселся между Ермаковым и Быковым.

— Рентген сто, не меньше,- заметил Юрковский.

— Больше,- отозвался Богдан.

— Сто пятьдесят. Кто больше? - Дауге взял со стола чай ную ложку и стал сгибать ее трясущимися пальцами.- Честное слово, я чувствую, как в меня врезаются протоны!

— Интересно, долго это будет продолжаться? - проворчал Юрковский щурясь, глядя на лампу–индикатор.

— Если больше пяти минут, нам труба…

- Прошло две минуты,- объявил негромко Ермаков.

Крутиков поправил воротник комбинезона, захлестнул рас крывшуюся «молнию» на груди и полез в карман за трубкой.

«Дзанн, дзззанн, дззан…»

- Они сидели под ливнем смерти и слушали очаровательную музыку,- сказал Юрковский.- Слушайте, нельзя ли выключить этот проклятый трезвон? Я не привык умирать в таких условиях.

«Дзанн, дзззанн, дззан…»

Дауге наконец сломал ложечку и швырнул обломки на стол. Все уставились на них.

- Первая жертва лучевой атаки,- сказал Юрковский.- Иоганыч, будь другом, засунь руки в карманы…

Быков зажмурился. Пять минут - и конец? И, главное, ниче го не поделаешь, ни–че–го…

И вдруг звон прекратился. Красный глазок индикатора погас. Тишина. Долго сидели они молча, не смея шевельнуться, слишком ошеломленные, чтобы радоваться. Наконец Ермаков проговорил, обращаясь к Юрковскому:

- Все–таки вы фат, Владимир Сергеевич. Позер…

Дауге нервно рассмеялся. На Крутикова напала икота, и он, морщась, потянулся за сифоном с содовой.

- Виноват, Анатолий Борисович! Каюсь, есть немножко,- сказал Юрковский.- В юности блистал в театральной самодея тельности…- Он потянулся, хрустнув суставами.- Будем надеяться, что обойдется без последствий. У меня и без того на текущем счету целая куча этих рентгенов.

Быков очумело вертел головой.

— Неужели всего две минуты? - спросил он.

— Что ж, товарищи,- глухо проговорил Ермаков вставая.- Будем считать инцидент исчерпанным. Теперь - немедленно за проверку внутренней защиты!

— Надо же! Ведь такие вещи раз в десять лет бывают! - про басил Крутиков.- Кстати, чем же это вызвано, по–вашему?

— Ясно даже и ежу: космические лучи,- ответил Юрковский.

- Отлично, если так. Я, грешным делом, подумал, что кожух фотореактора лопнул.

Богдан посмотрел на часы:

— Мне на вахту, Анатолий Борисович. И время подавать сигналы на Землю. Будем сообщать?

— Нет! - сухо отрезал Ермаков.- Незачем зря волновать людей. Подавайте обычное «все благополучно». И еще: сейчас прошу всех по очереди в медпункт для прививок и дезактивации. Дауге - первый. А потом - проверять и проверять защиту.

— Но пока можно позволить себе кружечку кофе! - весело заметил Крутиков.- Э–э, да он совсем остыл! Алеша, будь другом, включи…

— И все же героическим межпланетникам приходится муже ственно преодолевать трудности,- сказал Быков, взглянув на Юрковского.

Тот беспечно рассмеялся:

- Не трудности, дорогой Алексей Петрович, а всего–навсего страх смерти. Трудности будут еще впереди. Это я вам гарантирую, как говорил Краюхин.

СИГНАЛ БЕДСТВИЯ

Загадка космической атаки объяснилась через несколько ча сов. В ответ на осторожный запрос Ермакова была получена выписка из сводки Крымской актинографической обсерватории, и из выписки этой явствовало, что как раз в те минуты, когда экипаж «Хиуса» готовился к гибели от смертоносного излучения, на Солнце наблюдалось мощное извержение раскаленных газов - явление, вообще говоря, вовсе не редкое и достаточно хорошо изученное. Плотная струя ядер атомов водорода - протонов - с колоссальной скоростью устремилась в пространство и «окатила» планетолет, оказавшийся на ее пути.

Лишь часть протонов прошла через панцирь из легированно го титана, усиленный слоем «абсолютного отражателя», но они образовали в его толще бесчисленные источники чрезвычайно жесткого гамма–излучения, для которого преград практически не существовало. Гамма–лучи и воздействовали на индикаторы и сигнальные устройства и едва не погубили экспедицию в самом начале ее пути.