Собрание сочинений в 10-ти томах. Том 6

- Да, насчет Бабета.

- Я думал, он попал в конверт.

- Он его распечатал, - ответил Монпарнас и поспешил рассказать мальчику, что утром Бабет, которого перевели в Консьержери, бежал, взяв налево, вместо того чтобы пойти направо, в «коридор допроса».

Гаврош подивился его ловкости.

- Ну и мастак! - сказал он.

Монпарнас сообщил подробности побега, а в заключение сказал:

- Ты не думай, это еще не все!

Гаврош, слушая Монпариаса, взялся за трость, которую тот держал в руке, машинально потянул за набалдашник, и наружу вышло лезвие кинжала.

- Ого! - сказал он, быстро вдвинув кинжал обратно. - Ты захватил с собой телохранителя, одетого в штатское.

Монпарнас подмигнул.

- Черт возьми! - воскликнул Гаврош. - Уж не собираешься ли ты схватиться с фараонами?

- Как знать, - с равнодушным видом ответил Монпарнас, - булавка никогда не помешает.

- Что же ты думаешь делать сегодня ночью?

Монпарнас снова напустил на себя важность и процедил сквозь зубы:

- Так, кое-что.

Затем, переменив разговор, воскликнул:

- Да, кстати!

- Ну?

- На днях случилась история. Вообрази только. Встречаю я одного буржуа. Он преподносит мне в подарок проповедь и свой кошелек. Я кладу все это в карман. Минуту спустя шарю рукой в кармане, а там - ничего.

- Кроме проповеди, - добавил Гаврош.

- Ну, а ты, - продолжал Монпарнас, - куда идешь?

Гаврош показал ему на своих подопечных и ответил:

- Иду укладывать спать этих ребят.

- Где же ты их уложишь?

- У себя.

- Где это у тебя?

- У себя.

- Значит, у тебя есть квартира?

- Есть.

- Где же это?

- В слоне, - ответил Гаврош.

Монпарнаса трудно было чем-нибудь удивить, но тут он невольно воскликнул:

- В слоне?

- Ну да, в слоне! - подтвердил Гаврош. - Што - туткоо?

Вот еще одно слово из того языка, на котором никто не пишет, но все говорят. «Штотуткоо» означает: «Что ж тут такого?»

Глубокомысленное замечание гамена вернуло Монпарнасу спокойствие и здравый смысл. По-видимому, он проникся наилучшими чувствами к квартире Гавроша.

- А в самом деле! - сказал он. - Слон так слон. А что, там удобно?

- Очень удобно, - ответил Гаврош. - Там, правда, отлично. И нет таких сквозняков, как под мостами.

- Как же ты туда входишь?

- Так и вхожу.

- Значит, там есть лазейка? - спросил Монпарнас.

- Черт возьми! Об этом помалкивай. Между передними ногами. Шпики ее не заметили.

- И ты взбираешься наверх? Так, понимаю.

- Простой фокус. Раз, два - и готово, тебя уже нет.

Помолчав, Гаврош добавил:

- Для этих малышей у меня найдется лестница.

Монпарнас расхохотался:

- Где, черт тебя побери, ты раздобыл этих мальчат?

- Это мне один цирюльник подарил на память, - не задумываясь, ответил Гаврош. Вдруг Монпарнас задумался.

- Ты узнал меня слишком легко, - пробормотал он.

Вынув из кармана две маленькие штучки, попросту - две трубочки от перьев, обмотанные ватой, он всунул их по одной в каждую ноздрю. Нос сразу изменялся.

- Это тебе к лицу, - сказал Гаврош, - сейчас ты уже не кажешься таким уродливым. Ходи так всегда.

Монпарнас был красивый малый, но Гаврош был насмешник.

- Без шуток, - сказал Монпарнас, - как ты меня находишь?

Голос тоже у него был теперь совсем другой. В мгновение ока Монпарнас стал неузнаваем.

- Покажи-ка нам Пет-р-рушку! - воскликнул Гаврош.

Малютки, которые до сих пор ничего не слушали и были заняты делом, ковыряя у себя в носу, приблизились, услышав это имя, и с радостным восхищением воззрились на Монпарнаса.

К сожалению, Монпарнас был озабочен.

Он положил руку на плечо Гавроша и произнес, подчеркивая каждое слово:

- Слушай, парень, следи глазом: ежели бы я на площади гулял с моим догом, моим дагом и моим дигом, да если бы вы мне подыграли десять двойных су, а я не прочь ведь игрануть, - так и быть, гляди, глупыши! Но ведь сейчас не масленица.

Эта странная фраза произвела на мальчика должное впечатление. Он живо обернулся, внимательно оглядел все вокруг своими маленькими блестящими глазами и заметил в нескольких шагах полицейского, стоявшего к ним спиной. У Гавроша вырвалось:

- Вон оно что!

Но он сдержался и, пожав руку Монпарнасу, сказал:

- Ну, прощай, я пойду с моими малышами к слону. В случае, если я тебе понадоблюсь ночью, можешь меня там найти. Я живу на антресолях. Привратника у меня нет. Спросишь господина Гавроша.

- Ладно, - молвил Монпарнас.

Они расстались. Монпарнас направился к Гревской площади, Гаврош - к Бастилии. Пятилетний мальчуган, тащившийся за своим братом, которого в свою очередь тащил Гаврош, несколько раз обернулся, чтобы поглядеть на уходившего «Петр-р-рушку».