Собрание сочинений в 10-ти томах. Том 2

Переживаемый нами сейчас переходный политический момент весьма любопытен. Это одно из тех мгновений общей усталости, когда в обществе, даже наиболее проникнутом идеями независимости и свободы, возможны всяческие проявления деспотизма. Франция быстро шагала вперед в июле 1830 года; она проделала три изрядных дневных перехода; она проделала три больших этапа на поприще цивилизации и прогресса. Сейчас многие выбились из сил, многие просят сделать привал. Хотят остановить отважные умы, которые не утомились и продолжают идти дальше. Хотят подождать замешкавшихся, которые остались позади, и дать им время нагнать остальных. Отсюда проистекает странная боязнь всего, что движется вперед, всего, что шевелится, что вслух рассуждает и мыслит. Причудливая ситуация, которую легко понять, но трудно определить. Это - все те, кто боится великих идей. Это - союз тех, чьим интересам грозит поступательное движение теорий. Это - торговля, которая пугается философских систем; это - купец, который желает продавать; это - улица, которая внушает страх прилавку; это - вооруженная лавочка, которая обороняется.

На наш взгляд, правительство злоупотребляет этой наклонностью к отдыху и боязнью новых революций. Оно дошло до мелочной тирании. Оно приносит вред и себе и нам. Если оно думает, что в умах царит теперь равнодушие к идеям свободы, то оно ошибается. Есть только усталость. У него строго потребуют когда-нибудь отчета во всех противозаконных действиях, которые с некоторых пор всё учащаются. Какой огромный путь заставило оно нас проделать! Два года тому назад можно было опасаться за порядок, а теперь приходится дрожать за свободу. Вопросы свободомыслия, разума и искусства самодержавно разрешаются визирями короля баррикад. Весьма прискорбно видеть, как заканчивается июльская революция, mulier formosa superne. {Прекрасная женщина сверху (лат.) (из «Науки поэзии» Горация).}

Конечно, если исходить из незначительности произведения и автора, о которых здесь идет речь, мера, предпринятая министерством - пустяк, всего лишь неприятный маленький государственный переворот в литературе, единственное достоинство которого заключается в том, что он не очень выделяется в коллекции беззаконных действий, продолжением которых он служит. Но если посмотреть на дело шире, то станет ясно, что речь идет не только о драме и поэте, но что здесь затронуты, как мы уже отметили вначале, свобода и собственность в целом. Это великие и важные вещи; и хотя автор не может прямо привлечь к ответственности министерство, укрывшееся за непризнанием ответственности совета министров по суду, и вынужден начать это важное дело предъявлением простого гражданского иска к театру Французской Комедии, он надеется, что его процесс явится в глазах всех значительным процессом в тот день, когда он предстанет перед коммерческим судом, имея по правую руку свободу, а по левую собственность. Он выступит сам, если это понадобится, в защиту независимости своего искусства. Он будет упорно отстаивать свое право - с достоинством и с простотою, не выказывая злобы против отдельных личностей, но не выказывая и страха. Он рассчитывает на всеобщее содействие, на искреннюю и дружескую поддержку прессы, на справедливость общественного мнения, на беспристрастие суда. Его ждет успех, он в этом уверен. Осадное положение будет снято в литературной столице, так же как и в столице политической.

Когда это совершится, когда он вернется, принеся с собой нетронутой, неприкосновенной и нерушимой свою свободу поэта и гражданина, он снова мирно возобновит дело своей жизни, от которого его отрывают и которое ему хотелось бы не покидать ни на одно мгновение. Он должен выполнить свою задачу, он это знает, и ничто не в силах отвлечь его. Сейчас ему выпадает на долю политическая роль; он ее не домогался, но он согласен принять ее. Притесняющая нас власть, право же, мало выиграет от того, что мы, люди искусства, оставим наш добросовестный, спокойный, возвышенный, благородный труд, наши священные обязанности по отношению к прошлому и будущему, и, исполненные негодования, чувства обиды и суровости, присоединимся к непочтительной и насмешливой толпе зрителей, уже пятнадцать лет провожающей шиканьем и свистом кучку жалких политических пачкунов, которые думают, будто они создают общественный строй тем, что ежедневно с большим трудом, обливаясь потом и задыхаясь, перетаскивают груды законопроектов из Тюильри в Бурбонский дворец и из Бурбонского дворца в Люксембургский!

30 ноября 1832

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Король Франциск Первый.

Трибуле.

Бланш.

Де Сен-Валье.

Сальтабадиль.

Магелона.

Клеман Mapо.

Де Пьен.

Де Горд.

Де Пардальян.

Де Брион.

Де Моншеню.

Де Монморанси.

Де Косе.

Де Латур-Ландри.

Де Вик.

Госпожа де Косе.

Тетушка Берарда.

Дворянин из свиты королевы.

Лакей короля.

Врач.

Вельможи, пажи, простонародье.

Париж. - 152...

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

СЕН-ВАЛЬЕ