Собрание сочинений. Том 5

В течение долгих позорных лет немецкий народ стонал под игом деспотизма. Кровавые события в Вене и Берлине давали основание надеяться, что одним ударом будут осуществлены свобода и единство немецкого народа. Этому развитию воспрепятствовали дьявольские происки достойной проклятия реакции, стремящейся обманным путем лишить героический народ плодов его грандиозного восстания. Вена — эта главная твердыня немецкой свободы — в настоящее время находится в величайшей опасности. Она стала жертвой козней все еще могущественной камарильи, и на нее вновь хотят наложить оковы тирании. Но благородное население Вены восстало как один человек и бесстрашно выступило против вооруженных орд своих поработителей. Дело Вены есть дело Германии, есть дело свободы. С падением Вены старый деспотизм более чем когда-либо поднимет голову, в то время как с победой Вены он будет уничтожен. От нас, немецкие собратья, зависит не допустить гибели свободы в Вене, не дать ей стать жертвой военной удачи варварских орд. Самый священный долг немецких правительств — употребить все свое влияние, чтобы спешно оказать помощь находящемуся в опасности братскому городу; но вместе с тем самый священный долг немецкого народа — в интересах своей свободы, в интересах своего собственного спасения принести любую жертву ради спасения Вены. Нельзя допустить, чтобы позор тупого равнодушия тяготел над нами в тот момент, когда на карту поставлено все самое дорогое. Поэтому мы призываем вас, собратья, чтобы каждый из вас сделал все, что в его силах, для спасения Вены от гибели. То, что мы сделаем для Вены, мы сделаем для Германии. Придите сами на помощь! Люди, которых вы послали во Франкфурт, чтобы установить свободу, со злобной насмешкой ответили отказом на призыв прийти на помощь Вене. Теперь дело за вами! Требуйте со всей настойчивостью и непреклонностью от своих правительств, чтобы они подчинились вашему большинству и спасли дело немецкого народа и дело свободы в Вене. Спешите! Вы — сила, ваша воля — закон! Вперед! Вперед, люди свободы, во всех немецких землях и в других местах, где идеи свободы и гуманности зажигают благородные сердца! Вперед, пока еще не поздно! Спасите свободу Вены, спасите свободу Германии. Современники будут восхищаться вами, потомки вознаградят вас бессмертной славой!

29 октября 1848 г.

Демократический конгресс в Берлине

Это воззвание подменяет отсутствие революционной энергии проповедническим пафосом нытиков, за которым кроется явное убожество мысли и чувства.

Вот несколько примеров!

Воззвание ожидало, что мартовские революции в Вене и Берлине «осуществят единство и свободу» немецкого народа «одним ударом». Другими словами: воззвание мечтало об «одном ударе», который сделал бы излишним для немецкого народа «развитие» с целью осуществления «единства и свободы».

Однако тут же вслед за этим фантастический «один удар», заменяющий развитие, превращается в «развитие», которому воспрепятствовала реакция. Фраза, сама себя уничтожающая фраза!

Мы уж не говорим об однообразном повторении одной и той же главной темы: Вена в опасности, а вместе с Веной в опасности и свобода Германии; помогите Вене, тем самым вы поможете себе! Эта мысль не облекается в плоть и кровь. Одна и та же фраза варьируется на все лады до тех пор, пока она не превращается в целую проповедь. Отметим лишь, что искусственный, ложный пафос всегда сбивается на такого рода неуклюжую риторику.

«От нас, немецкие собратья, зависит не допустить гибели свободы в Вене, не дать ей стать жертвой военной удачи варварских орд».

И как же нам это сделать?

Прежде всего с помощью обращения к чувству долга «немецких правительств». C'est, incroyable!^{174}

«Самый священный долг немецких правительств — употребить все свое влияние, чтобы спешно оказать помощь находящемуся в опасности братскому городу».

Кого же должно послать прусское правительство против Ауэршперга, Елачича и Виндишгреца — Врангеля, или Коломба, или принца Прусского? Разве «демократический» конгресс имел право хотя бы на минуту стать на эту детски наивную и консервативную точку зрения в отношении немецких правительств? Имел ли он право хотя бы на минуту отделять дело и «самые священные интересы» немецких правительств отдела и интересов «хорватского порядка и свободы»? Правительства будут самодовольно улыбаться по поводу этих девических мечтаний.

А народ?

Народ в общем призывается «принести любую жертву ради спасения Вены». Прекрасно! Но «народ» ждет от демократического конгресса определенных требований. Кто требует всего, тот ничего не требует и ничего не получает. Определенное же требование, самая суть, заключается в следующем:

«Требуйте со всей настойчивостью и непреклонностью от своих правительств, чтобы они подчинились вашему большинству и спасли дело немецкого народа и дело свободы в Вене. Спешите! Вы — сила, ваша воля — закон? Вперед!»