Собрание сочинений. Том 3. Дружба

«Новостей особых у нас нет, — писала дальше Елена Денисовна. — Только нынче бухгалтера Пряхина ушибло на охоте упавшей лесиной. Покалечило очень. Теперь он не работник, и наша Пава Романовна пошла на производство телефонисткой. Ведь трое детей да мать-старуха, на одну пенсию мужа не раскатишься. Тем более — жить привыкли на широкую ногу. Впрочем, с Павы все как с гуся вода: не унывает. Такая же халда, как была. Хочет перейти в ресторан заместителем директора. Пиши, Деня, почаще. Знаю, некогда тебе, да уж очень трудно, когда весточки долго нет. Целуем тебя. Твоя жена и дети».

Под последней строчкой письма художество Наташки: кривой дом, с которого сползает крыша, кривые кресты вместо окон, но трубы на месте. Из труб дым, конечно, и завитульками, и прямыми росчерками, словно в трубе взорвалась граната.

Только Хижняк собрался написать ответ, как послышались свистки наблюдателей и топот множества ног, гулкий на мерзлой земле. Началась контратака: фашисты лавиной потекли к цеху ширпотреба.

29

— На месте топчемся, но и тому уже рады, — сказал мрачный Коробов, присаживаясь у телефона в закрытом окопе.

— Застряли на подъеме и никак свой воз не вытянем, — сочувственно поддакнул измученный Хижняк.

— Что? — кричал кому-то Коробов. С минуту он молчал, тиская трубкой юношески тугое покрасневшее ухо. — Сейчас дадим!

Он еще пошумел у телефона, обернулся через плечо.

— Погоди, Денис Антонович! — И опять слушал, наклонив голову, исподлобья посматривая на Хижняка да приговаривая отрывисто. — Слушаю. Есть послать. Будет сделано, товарищ командир… — Ну, Денис Антонович, — сказал Коробов, положив трубку. — Товарищ Логунов дает приказ: из фельдшеров тебя разжаловать и перевести в военные, а на твое место Наташа встанет. Примешь группу, которой командовал Яблочкин. Стой, стой! Куда же ты? Давай сюда санитарную сумку. Разжаловали ведь тебя из медиков! Вот тебе оружие из моего склада. — И Коробов, приняв из рук немножко растерявшегося Хижняка сумку, подал ему новенький автомат, связку дисков и мешочек с гранатами. — Будешь пока под моим началом водить в бой группу закрепления. Но сделать нам надо так, чтобы не топтались мы, как сегодня, а каждый день закреплялись на новом месте, отдавливая немцам пятки. Рвать будем нашу землю у них из-под ног! — почти свирепо закончил Коробов, но тут же нежно обнял бывшего фельдшера и поцеловал из щеки в щеку. — Иди, Денис Антонович, действуй!

Подготовки Хижняку не требовалось: то, чем жили бойцы, он знал: умел стрелять, бросать гранаты, устройство пулемета знал досконально. Во все происходившее вокруг него привык он деятельно вмешиваться, и просто слабостью его было помочь на досуге чем-нибудь новичку солдату.

Спокойно, деловито включился новый командир в ход очередной атаки. Сбылось предчувствие, охватившее его на левобережье, когда началась артиллерийская подготовка: едва он вмешался в бой, пошатнули фашистов, и вся группа Коробова вырвалась вперед.

— Видишь, Ваня! Удалось-таки нам выставить их отсюда.

Но Коробов был далек от торжества: лишь только группа заняла участок бугра возле Среднесортного, враги сразу обтекли ее со всех сторон.

— Играл ты когда-нибудь в шашки, Денис Антонович? Запирали тебя?

— Всяко случалось, — уже догадываясь о чем-то крайне неладном, сказал Хижняк, оглядывая занятую траншею.

— Вот так и мы сейчас сели! Окружали нас в обороне, и не страшно это было: задача ясна — держи свою позицию всеми мерами. Умри, но не покидай.

А сейчас что мы с тобой должны делать? Лезть дальше? А каково у нас на флангах? Смекаешь? Пробились вперед — и сразу связь утратили. Что мы тут, горсточка…

— Ну и будем держаться, как вы в обороне держались.

— Да разве мы подготовились к обороне? Нет, Денис Антонович, не сдюжим.

«Вот тебе и вырвали землю из-под ног у фашистов! — подумал Хижняк. — Неужели только для того и вырвали, чтобы пасть в ней?..»

— Понимаю, в чем дело, — сказал он Коробову. — Оставь мне пулеметчика, мы вас прикроем, а вы всей силой жмите обратно. Пулемет я знаю не хуже Оляпкина. Всегда имел любопытство к хорошим вещам.

Несколько минут командиры групп, сейчас особенно похожие, осматривались, прикидывая обстановку. Да, иного выхода не было!

Коробов со своими бойцами приступил к маневру, а Хижняк в нескольких словах сообщил пулеметчику новую задачу. «Два пулемета на двоих. Что же, неплохо!.. И парень, видать, бывалый». Так показалось Хижняку, хотя впервые увидел он его на своей позиции. Хижняк не знал, что сегодняшнее наступление было первым боевым крещением для этого парня. А тот не знал, что немолодой командир тоже впервые приступил к своим обязанностям. Но они сразу поверили друг в друга.

30