Собрание сочинений. Том 2

Пальцы твоей ступни, уменьшающиеся, как слоники
на бабушкином комоде, — фигурки твоей родни,
уменьшенные от времени, сплющенные, как гномики, —
отец твой, салонная бабушка, дед, матушка, все они —
плюс сгорбленная в мизинчик любовница Наполеона, —
подсматривают за нами с пляжевой простыни,
как было лежать им в гробике туфель, где все — ни-ни!
Пляж пускает, как подсолнухи, панцирные клешни.
Ушел сухогруз в Салоники. Но пальцы твоей ступни
мне жить не дают, привставшие над простыней зеленою,
фаланги к потустороннему, которое не спугни,
жмурящиеся от жизни, от моря на вкус соленые,
шалом! Что желают пальцы левой твоей ступни?
1992

* * *

Не разлюбите без взаимности!
Еще вас любят по инерции.
Но телефон уже с заминкою,
самой вам этому не верится.
И в шарфе афтершейв жасминовый
висит в шкафу и не выветривается.
Не позабудьте без взаимности,
в себе на ключик запирайте
провинциальную гостиницу
с сухими иглами в кровати,
где совы ухают совминовские,
ваш шарф, продлив полоску Млечную,
от подоконника до плинтуса
бежит дорогой подвенечною,
вы в нем всегда, как под инъекцией, —
красивая — глазам не вынести!
Не девственница Книги Гиннесса,
но и не ветреница,
не напивайтесь без взаимности
с ним и счастливою соперницей.
Ну, хоть бы ненависть взаимную!
Не изменяйте без взаимности
себе. Взаимности добейтесь.
Верните его в ту гостиницу.
Когда же он наивно двинется —
тарелки об него разбейте,
пусть брызнут батарейки Сименса!
Набейте морду без взаимности.
А так — не вынести.
1993

Эфирные стансы

(написанные во время пребывания в телеящике с К. Кедровым)