Собрание сочинений. Том 2

розовые от рассвета
крылышки стрекозиные
со щелкою между ними
рассвет шанель № 9
закат ланком № 40
светлые красные красные
красные темные темные
осевшие на фужерах
осадок красной досады
на снежных узорах окон
как на бумажных салфетках
окно говорящее
на памяти на прощанье
черные под подбородком
как штемпель мясного рынка
на ночь уже без краски
под утро еще без краски
твои вернее мои
печаль моя № 8
улыбка № 15
оральные у ораторов
на лбу восковом навеки
плывущие в крематорий
заплаканные на письмах
с кляксой от лихорадки
обиженные неразжимающиеся
твои как шляпка шурупа
с бороздкою для отвертки
наглые № 30
на сигаретном дыме
над дырами одиночества
шелковые как штопка
из поперечных стежков
малиновые напильнички
шепчущие молитву
пропавшие № 8
мазки предупреждающей краски
чтоб не разбиться о воздух
светлые красные темные
от пяток и до макушки
жизнь фарфоровый чайник
покрытый красным горохом
словно спина от банок
разлука № 16
свидание № 10
с добавкою перламутра
сохнущие под номерками
как под скрепками бельевыми
о чем говорят фужеры?
какой номер у тайны?
у счастья?
— Внедрившийся в нашу банду,
вы — труп.
Вы собирали для банка данных
дактилоскопию губ.
1993

* * *

Куплю «макарова».
Пойду пострелять в лесок.
Попал березе под сосок.
И долго эхо не смолкало.
Нахалка крыльями махала.
Я бросил в озеро «макарова».
И глянул сверху в озерцо —
пошли круги, круги мишени,
и окружали отраженья.
И в центре их — мое лицо.
Бежать от этого макабра!
Почему я не подсуетился,
чтоб уехать из этих лет?
Не по зову патриотизма.
Дорога цена за билет.
От разваливающегося Блаженного
как уеду?
Пусть стреляют на поражение.
В поражении здесь — победа.
1992

Бульвар

Я корчил галантную рожу
и, как подобало годам,
прощальную белую розу
бросал к Твоим спелым ногам.
Ты стала красивей и строже.
Весь в складках, с отвисшей губой,
бульдог, словно белая роза,
влюбленно идет пред Тобой.
Темнеет. Мы жили убого.
Но пара незначащих фраз,
но белая роза бульдога,
но Бога присутствие в нас...
1993

* * *

Когда совсем уж плохо,
я не тревожу Бога,
не открываю Блока —
я ухожу в дорогу.
И озарит из балки
заря необъяснимо
мне след от лыжной палки,
как ломтик апельсина.
1993

* * *

Пусть жизни пролито полчаши,
дай им отпить. Не уходи.
Избавь нас пуще всех печалей,
печаль сердечной глухоты.
Хоть люди не прощают это,
но сердцу зрячему в награду
тебе из пачки сигаретной
сыграют трубочки органа.
В мученьях дней, в печатных ралли
сентиментальной лимиты
избавь нас пуще всех печалей,
печаль сердечной пустоты.
1993

* * *

Море красится сурьмою,
о Тебе напомнить хочет.
Забелеет парус в море,
как в кармашке Твой платочек.
1992

* * *