Собрание сочинений. Том 2

Другая комната. Домоуправление. Интерьер в стиле НТР. Идет беседа с Христорановым.
Его подошвы — черные, резиновые, прямоугольные, подбитые белыми гвоздями, как фишки домино.
У всех героев теней нет, какая же тень на прозрачном полу?
Но от Христоранова падает четкая тень. Она похожа на закругленные маникюрные ножницы. Судя по тени, Христоранов кривоног, низкоросл, стоит — руки в боки.
Слева над столом волевые подметки домоуправа.
Справа — о. Варавва. Он в белых тапочках.
ХРИСТОРАНОВ:
Гражданин домоуправитель,
зачем так круто?
Скажу как единомышленнику-атеисту,
по-вашему мы — «банда»,
по-нашему — «бит-группа»
иконоборцев-активистов!
о. ВАРАВВА:
О, нравы!..
ХИРОСИМОВ:
В век космонавтики...
ДОМОУПРАВ:
Конкретней, о Богоматери...
ХРОМОСОМОВ:
У Цар. Врат мы сверили
наши «сейки»,
мы работали в ритме
шейка.
Но тут ищейки —
как при сдаче ГТО.
Вы мне Утешительницу
не шейте!..
ДОМОУПРАВ:
А кто?
ХОРКОБЗОНОВ (поет):
Переберем
участников
ансамбля.
«Ху из ху?»
Как на духу.
а) Храмоломов.
Разряд по самбо.
Не тот умок,
не мог.
б) Бр. Хмырясовы —
Валентин «Валюта» из Арх. ин-та,
Меньшой «Малюта».
Арон и Араб-Оглы —
не могли.
Мальки!
в) Эдик — «Эдипов комплекс».
Не мог. Честный хлопец.
о. ВАРАВВА:
О, нравы...
ХРОНОЛОГОВ:
г) Хорошобыв. 2-й разряд.
Собрал на заводе боевой
автомат.
Отбыл срок,
следовательно...
ДОМОУПРАВ:
Намек?
ХУСАИНОВ:
Следовательно, не мог.
Слишком ценный.
ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ:
На работе я товарищ,
до шести
посотворяешь.
От шести я
гражданин
(Уголовный кодекс,
пункт I).
о. ВАРАВВА:
Вы правы.
Аз
за КамАЗ.
ХИТРОШЕПОТОВ:
Вкалывай, энтузиаст,
как сказал Екклесиаст.
о. ВАРАВВА:
Браво!
А в Катехизисе
есть об энергокризисе:
«Люди не сведущи, хоть и хитры».
Раньше синтезировали икру
из нефти.
Пора получить бы нефть из икры.
ХРОМОСАПОЖКОВ (продолжает):
д) Филиппов Жерар.
Не мог. Хоть бы и желал.
Есть признак...
ДОМОУПРАВ (зевая):
Кто ж? Может быть, призрак?
(Появляется ПРИЗРАК.)
ПРИЗРАК:
Вызывали?
(Те же и он.)
ХРИЗАНТЕМОВ (вздыхая):
ТэЖэ. Тройной одеколон.
ПРИЗРАК:
Клад вмурован в 3-й неф,
где сегодня зданье СЭВ.
Прикупайте к даме треф!
о. ВАРАВВА:
О, нравы... (Засыпает.)
(ПРИЗРАК смущенно растворяется.
Дверь растворяется,
и в скрипе
входят ХИППИ.)
ХОР ХИППИ:
Мы — загадка для таможни.
Кило волос — и ничего еще.
На нас такие клеши, что их можно
закидывать, как плащ, через плечо!
Хоть мы провозим ежегодно
таблетки и гашиш-сырец,
и опиум (для народа),
мы непричастные к уводу
Утешительницы Сердец!
(Входят ВОДИТЕЛИ.)
ВОДИТЕЛИ:
Мы — водители.
Мы видели!
Мы видели!
Голосует она у метро «Варшавская».
Села сзади — ну, думаю, красавица!
Гляжу в зеркальце — не отражается,
оборачиваюсь — сидит, не выражается.
Гляжу в зеркальце — не отражается,
говорю — «дверцу заприте, пожалуйста»,
гляжу в зеркальце — не отражается...
Тут у меня несправедливо отбирают права.
ДОМОУПРАВ:
Милиция всегда права.
ВОДИТЕЛИ:
Ах, «права»? Ну тогда и ищите сами.
Уйдем, Саня!
Уйдем, Сева!
Кому в район СЭВа?
Говорит, не перестроился вправо я,
и зеркальце, говорит — неисправное.
Мы — водители,
мы — не видели...
Нам пора в ГАИ...
ХРИСТОРАНОВ:
Эти не могли.
Мелки.
Таксисты!
(Решается.) Срок скостите?
Добавлю, но не для протокола.
Было у нас вроде прокола.
Особа жен. пола. Влипли —
во!
Иконостасья Филиппова.
По кличке «Мисс Икона» —
бедра узкие, плечи —
законные!
По-вашему «главарша»,
по-нашему
«администратор», —
холодная и гибкая, как хлыст для стада.
Глаза без слезы. Золотая мгла.
(Восхищенно.)
Эта — могла.
о. ВАРАВВА (спросонок):
Облава!