Собрание сочинений. Том 2

Нанижи жемчуга из Китежа,
сны нижи на печаль свою.
Говорю тебе истинно, ныне же
будешь со Мной в раю.
И не после земного финиша
после Судного интервью, —
обещаю: при жизни, ныне же
будешь со мной в раю.
Нету рая, кроме любви.
Завтра друг мой меня продаст.
This day shalt thou be
with me in Paradise.
Мы с тобой не в телепрограмме,
чтобы всем про оргазм орать.
Мы уже за райской оградой.
Души сбросили маскарад.
В католических трубках органа,
на затылке темного зала,
гарнитурой простого ограна
мне твой гребень блеснет опять.
Будто жребий мне предсказала.
Будто сплю я. И сон мой странный.
Будто сплющенные перстами,
будут смятые трубки органа
папиросы напоминать.
Мы родные с тобой отныне.
Данте с эросом пародиста
комментирует по-латыни:
mecum eris in Paradiso.
Вздрогнут раны мои занывшие.
Будем с Богом наедине.
Ныне же, ныне же, ныне же
жены лучше не надо мне.

Молитва Марии

За тебя я боялась во сне
и в толпе, где тебя оборжали.
Ты — мой Дух. Я тебя обожаю.
Обожаю, когда Ты во мне.
В нашей Богом забытой стране
Ты — единственный нравственный
кодекс.
Я люблю, когда Ты в меня входишь.
Обожаю, когда Ты во мне.
Я Тебя затаю. Никому
не отдам. Я Тебя обожаю.
Никому — никакому Бежару,
никакому Камю.
Даже ежели Ты на Луне,
в суматохе, на абордаже,
Ты со мной. Я Тебя обожаю.
Обожаю, когда Ты во мне.
Мой товарищ по жизни в огне.
Ощущаю меж наших пожарищ —
Боже мой! — ты меня обожаешь.
Обожаешь, когда ты во мне.

III

Жено!
Истинно говорю — се, сын Твой!
Ученик! Се, Матерь твоя!
Женоненавистники пахнут псиной,
прах в семантике растворя.
Ученица моя, Магдалина,
мандарины дари с куста.
Смерть моя нас не отдалила.
Звон малиновый пьют уста.
Словно грешница, ноги осине
я в слезах смываю сам.
Матерь Божия, утешь Сына!
Mother, behold thy son.
И бессмертней сфинкса рябого,
тишиной слова заглуша,
безутешно творит работу
вечно женственная душа.
* * *
Что натворила ты непоправимо!
В палате пахнет яблоко — апорт.
Но никому не скажешь, Магдалина,
что ты от Бога сделала аборт.
* * *
Вновь как мадонна Возрожденья,
прощеным светом даришь ты.
Все обошлось без зараженья.
Но только вместо дня рожденья
стоят прощальные цветы.
* * *
Если любила, что ж ты, Магдалина,
убила неповинного мальца?!
Он бы назвал Отцом Господня сына
и Богом-дедом звал Его Отца.

IV