Собрание сочинений (Том 2)

Гошка с любопытством смотрел на картофелечистку. Мужчина забрасывал в нее картошку ведрами, мелкую, грязную картошку прямо с землей. Машина мыла ее, перегоняла по транспортеру в барабан, и вот уже картошка выскакивала чистая, без кожуры, и ее несли куда-то в коровники, наверное, на корм скотине. "Интересно управлять такой машиной! - подумал Гошка. - Вот бы я маме картошки начистил!"

- Острова тут нет, Николай Петровича? - спросил отец.

- Острова? Да все был здесь, - услышал Гошка чей-то бойкий девчоночий голос. - А сейчас с ребятами навоз повез вон по той дороге. Да вы догоните его. Езжайте!

Поехали по той дороге. Она была подсохшая и сравнительно ровная. Вокруг - поля, пустые, прорезанные прошлогодней вспашкой. Людей здесь нет пока, только грачи и галки, деловитые, прыгающие по комьям земли в поисках корма. Машина шла ровно, и отец прибавил скорость.

- Я есть хочу, - вдруг сказал Гошка.

Ему и в самом деле захотелось есть: то ли утром плохо позавтракал, то ли воздух весенний подействовал.

Отец посмотрел на часы:

- Да, вроде пора. Два часа уже. Возьми пока бутерброд в сумке. Пожуй...

Гошка достал с заднего сиденья авоську и развернул бумагу:

- Я вот этот возьму, с сыром. А ты?

- Бери! Бери! - согласился отец. - Я потом.

Гошка с жадностью впился в бутерброд:

- Вкусно!

Вскоре они нагнали трактор с прицепом. Видно, тот самый, что видели два часа назад в поле по пути в Голубинку. Опять на прицепе на кучах песка, похожего на необработанную соль, сидели девушки. Они подбрасывали в ладонях песок и забавно хихикали, будто кто-то невидимый щекотал их.

"Им хорошо! - почему-то подумал Гошка. - Едут куда-то, песок везут и смеются!"

Трактор с прицепом шел посередине дороги, и объехать его было трудно.

Отец посигналил, заезжая чуть влево, но тракторист, видно, его не услышал.

- Пропустите, красавицы! - крикнул отец. - В песочек играете?

- Это не песочек, дядя, а минеральные удобрения! Знать надо! А еще начальство, ай-ай! Булки-то вон небось едите, а не знаете простых вещей! засмеялись девушки с нескрываемым ехидством.

Гошка смутился. Даже бутерброд опустил на колени да так и замер с полным ртом. "Проехать бы скорее!"

- Гриш, а Гриш! Пропусти-ка дядю с дитем! - крикнула одна из девушек куда-то вперед - видно, трактористу.

Тракторист, наверно, понял не сразу, о чем речь.

- Да вправо подай! Вправо! Машина тут обгоняет! - пояснила девушка.

Наконец трактор резко крутанул вправо и двинул прицеп на обочину.

- Привет нижайший! - театрально поклонился молодой тракторист, махнув кепкой, когда они проехали мимо.

- Бедовые девчата! - произнес отец. - Таким пальца в рот не клади! Да ты ешь, ешь, - добавил он, заметив, что Гошка все еще держит бутерброд на коленях.

Вдали, где дорога круто сворачивала влево, показался обоз. Телег шесть - восемь.

- Видно, они! Прибавим газку! - весело сказал отец.

- Пап, а почему они нас начальством обозвали? - спросил Гошка, дожевывая бутерброд. - И там, на ферме, тоже?

- Деревня! - весело сказал отец. - Для них что ни машина начальство!

- А "Волги" у них тоже есть, - вспомнил Гошка. - Ребята там говорили, помнишь?

Отец промолчал, и Гошка тоже не стал больше спрашивать.

Через несколько минут они нагнали последнюю подводу с навозом. На ней сидел мальчишка лет тринадцати-четырнадцати с растрепанными русыми волосами и веснушками на лице.

- Николай Петрович не с вами? - спросил отец.

- На первой подводе он, - сказал мальчишка, показывая вперед.

- А ну, посторонись!

Мальчишка дернул лошадь за поводья, и она нехотя свернула в сторону.

Так, сигналя и выкрикивая "посторонись!", они объехали несколько подвод, пока не нагнали первую. На ней и верно рядом с возницей-мальчишкой сидел Николай Петрович Остров.

Увидев отца, он сказал вознице: "Подожди!" - и соскочил с телеги:

- Здравствуй, Василь Василич! Какими судьбами?

- Да вот ищем тебя всюду, - сказал отец. - Приехал, как и обещал, чтоб договориться...

Николай Петрович провел рукой по загорелому лицу, будто вспоминая, о чем это отец с ним собирался договориться.

Но оказалось, он помнил.

- Догадываюсь, да только не сердись, Василь Василич, не могу сейчас. Дел - во! - И он провел указательным пальцем по кадыку. - Ребята, видишь, ждут, и там, на поле, - народ. Не могу. К вечеру давай. Часам к шести вернусь, может, к пяти...

- А с председателем ты говорил? - спросил отец.

- Да говорил. Он не против, - сказал Николай Петрович и бросил подошедшим ребятам: - Сейчас едем! Подождите! Сейчас!.. Только тебе бы тоже не мешало с ним побалакать. Ведь он и не знает тебя, хоть ты и из нашенских. Может, сам помнишь его, Сашку-то Егорова? Однолетки мы, вместе росли.

- Не помню. И как мне помнить! - развел руками отец. - Где искать-то его?

- С утра был в Сергиевке. Смотай! На машине пара пустяков! посоветовал Николай Петрович. - А что до сруба, так и не знаю прямо. Говорить-то о чем? Бери!

- Как - о чем? - удивился отец. - А цена? А рабочие? Кто же ставить его будет?