Читаем Собрание сочинений (Том 2) полностью

- Насчет разговору не слыхала. Может, и был разговор, раз Николай обещал, - ответила Анастасия Семеновна, опускаясь опять на лавку. - Да вы садитесь, садитесь! Чего в дверях-то стоять! А председатель? - Она задумалась. - Правление-то у нас в Сергиевке. Это соседняя деревня. Пять верст отсюдова. Может, там он или еще где? Время уж больно горячее. Только таким, как мы, старым, сидеть...

Речь Анастасии Семеновны звучала для Гошки как-то совсем необычно. Старушка словно не говорила, а пела и многие слова произносила по-своему, не так, как их говорят в городе.

Отец спросил еще про комнаты. У кого бы лучше снять? Да поближе чтоб?

- Так это у всех тут можно, - сказала Анастасия Семеновна. - Хоть к Солянкиным зайди, тут рядом, хоть у магазина - Окуневы, у Стражновых тоже... У кого ребятни поменьше, у всех можно. Дачников-то к нам немного набегает. Далеко...

- Ну ладно, Анастасия Семеновна, мы пойдем Николая Петровича твоего искать, - сказал отец. - А там видно будет. Глядишь, он подскажет. Еще увидимся.

- Ищите, ищите, - согласилась Анастасия Семеновна. - Ногами-то, правда, больно далеко вам ходить...

- А у нас машина.

- С машиной-то лучше, конечно, - подтвердила старушка. - Глядишь, и найдете. У людей поспрошайте. Может, видали его... А то к вечеру заходите. К вечеру-то все в доме соберутся.

5

И правда, безлюдная Голубинка пустынна. Тихо на улице. Лавочки у палисадников пусты. Окна домов распахнуты, а голосов не слышно. Магазин и тот закрыт: с часу до двух перерыв. Спокойные кошки греются на солнышке. Рыжая с белыми пятнами примостилась на пороге магазина. Лежит, глаза от блаженства зажмурила. Две серые - рядком на скамейке. Еще несколько на подоконниках. Собаки уныло бродят по улице - им жарко и не до кошек.

Домов сорок в Голубинке, не больше, но при каждом две-три скворечни. В палисадниках скворечни. На улице скворечни. Между избами на ничейных деревьях скворечни. Какой-то чудак прибил скворечню к шесту телевизионной антенны. И - ничего! Невозмутимый скворец сидит на антенне, как на жердочке, смотрит по сторонам карими глазами и изредка перебирает худыми красными ножками. Такие же скворцы важно восседают и у других скворечен. Черные и сероватые, пятнистые и крапчатые, они словно отдыхают после напряженной первой половины дня. Видно, сейчас скворцов в Голубинке больше, чем людей!

- Спросить бы, да не у кого! - говорит отец, медленно пробираясь через неподсохшие деревенские ухабы и рытвины.

- А вон у них! - посоветовал Гошка, показывая вперед.

Там играли трое ребят и девчонка в сером платьице. Гошка даже обрадовался, завидев их. С утра он катается с папой на машине, и вдруг впервые - ребята! Какие ни на есть незнакомые, а все же ребята. Вдруг они знают? Ребята были слишком маленькие, девчонка - тоже не больше. Но ничего не поделаешь: хоть у них спросить.

Отец притормозил машину и крикнул через окно:

- Николай Петровича не встречали, Острова?

Ребят, видно, больше заинтересовала "Волга", чем вопрос. Пусть она и запыленная с дороги, и грязью забрызганная, все ж блеск хрома и свежей краски сохранился. Мальчишки деловито обошли машину, а девчонка даже потрогала марку на радиаторе.

Гошка был страшно горд и счастлив. Малы ребята, а понимают толк и, наверно, завидуют ему.

- Давай их покатаем? - прошептал Гошка отцу. - А?

- Ты что? Машину мазать! Смотри, какие они! - громко сказал отец. Так как? - переспросил отец, уже обращаясь к ребятам.

- А у нас пять "Волгов" таких, - сказал один из мальчишек. - Три с оленями, а две без оленей. Теперь без оленей, говорят, все "Волги" выпускают?

- Только они не такие замусоленные, - добавила девчонка.

Гошкино самолюбие было явно уязвлено.

- Поехали, пап! Что у них узнаешь! - недовольно профырчал он.

- Да я не про машину вас спрашиваю, - повысил голос отец, - а про Николай Петровича Острова. Где он может быть? Как думаете?

- Я вчера его видела, дядю Колю, - сказала девчонка. - Может, на ферме он?

- Иль на силосной башне? - неуверенно добавил один из мальчишек.

- Может, в Сергиевку уехал? - неопределенно сказал второй.

- А что ему в Сергиевке быть! - не согласилась девчонка. - На ферме он или за кормами поехал.

И лишь один из мальчишек, самый маленький, промолчал.

- В общем, объяснили! Спасибо! - поблагодарил отец, видно досадуя, что зря потерял время.

Но ребята уже не слышали его. Они отошли к дому, где играли прежде, и опустились на корточки: то ли стали копать что-то в песке, то ли что-то рассматривать.

Машина проехала в конец деревни и свернула на ферму. Ферма несколько длинных коровников, новых, старых и просто древних, - помещалась на задворках Голубинки. Здесь было довольно много народу. Телятницы и доярки в белых халатах разной свежести, рабочие в телогрейках, несколько мальчишек и девчонок чуть старше Гошки - все занимались какими-то своими делами и вовсе не обращали внимания на подошедшую "Волгу".

Лишь один из мужчин, стоявший возле механической картофелечистки, произнес:

- Начальство, что ль, опять какое?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное