Собрание сочинений, том 18

Подступы еще в руках Дании, но она сначала будет добровольно федерирована, а затем будет полностью поглощена пангерманской империей. Таким образом Балтийское море скоро станет исключительно немецким морем, а отсюда — утрата Петербургом политического значения. Горчаков должен был знать это, когда соглашался на раздробление Дании и на присоединение Шлезвиг-Гольштейна к Пруссии. Он или изменил России, или получил формальное обязательство Бисмарка содействовать России в завоевании нового могущества на юго-востоке.

Для Бакунина несомненно, что между Пруссией и Россией заключен был наступательный и оборонительный союз после Парижского мира или, по крайней мере, во время польского восстания 1863 года.

Отсюда беспечность, с которой Бисмарк начал войну против Австрии и против большей части Германии, рискуя французским вмешательством, и еще более решительную войну с Францией. Малейшая демонстрация России на границе в это время, и в особенности во время последней войны, остановила бы дальнейшее победоносное шествие прусской армии. Вся Германия, в особенности северная часть Германии, во время последней войны была совершенно очищена от войск; Австрия сидела смирно только под угрозой России; Италия и Англия только потому не вмешались, что этого не хотела Россия. Не заяви она себя таким решительным союзником Пруссии, немцы никогда бы не взяли Парижа. Но Бисмарк, видимо, был уверен, что Россия не изменит ему. На чем же была основана такая уверенность? Бисмарк знает, что русские и прусские интересы совершенно противоположны, за исключением польского вопроса. Война между обеими странами неизбежна. Но могут быть основания для отсрочки, причем каждый надеется до момента кризиса использовать невольный союз как можно лучше. Германская империя далеко еще не укрепилась ни внутри, ни снаружи. Внутри еще множество мелких княжеств, снаружи — Австрия и Франция. Повинуясь внутренней необходимости, она задумывает новые предприятия, новые войны. Восстановление средневековой империи в первоначальных границах, опираясь на патриотический пангерманизм, обуявший все немецкое общество; объединение всей Австрии, без Венгрии, но с Триестом и с Богемией, всей немецкой Швейцарии, части Бельгии, всей Голландии и Дании, необходимых для основания ее морского могущества, — планы, возбуждающие против нее значительную часть Западной и Южной Европы, вследствие чего осуществление их без согласия России невозможно. Значит, для новогерманской империи еще необходим русский союз (стр. 148—151).