Собрание сочинений, том 18

«Итак, государство с одной стороны, социальная революция — с другой» (стр. 29). Борьба эта решительнее всего во Франции; уже я среди крестьян, по крайней мере в Южной Франции (стр. 30). „И вот это враждебное противоположение двух отныне непримиримых миров составляет вторую причину, по которой для Франции невозможно сделаться вновь первостепенным, преобладающим“ «государством» (стр. 30). Версальская биржа, буржуазия и пр. потеряли голову, когда Тьер объявил об эвакуации прусских войск (стр. 31). «Значит, странный патриотизм французской буржуазии ищет своего спасения в позорном покорении отечества» (стр. 31).

„Симпатии, высказываемые ныне так ясно французскими работниками к испанской революции, особенно в Южной Франции, где обнаруживается явное стремление пролетариата к братскому соединению с испанским пролетариатом и даже к образованию с ним «народной» федерации, основанной на освобожденном труде и коллективной собственности“.

Народ — Volk, Nation (natio, nasci [род, рождаться. Ред.]), нечто прирожденное, рождение.

— „наперекор всем национальным различиям и государственным границам, эти симпатии и стремления, говорю я, доказывают, что собственно для французского пролетариата так же, как и для привилегированных классов, время государственного патриотизма прошло“ (стр. 32).

«Где же такому старому, неизлечимо больному государству» (как Франция) «бороться с юным и до сих пор еще здоровым государством германским» (стр. 33). Ни одна форма государства, будь то даже социально-демократическая республика, не в силах дать народу того, что ему надо, „то есть свободной («вольной» — frei [свободной. Ред.], но также и необузданной) организации своих собственных интересов «снизу вверх» (von unten nach oben) без всякого вмешательства, опеки, насилия сверху, потому что всякое такое «государство» (Reichsherrschaft [государственность. Ред.]), даже самое республиканское и самое демократическое, даже «мнимо-народное государство» (der sogenannte Volksstaat), «задуманное г-ном Марксом, в сущности своей» не представляет ничего иного, как управление массами сверху вниз, посредством интеллигентного и по этому самому привилегированного меньшинства, будто бы лучше разумеющего настоящие интересы народа, чем сам народ“ (стр. 34, 35).

Итак, поскольку имущие классы не в силах дать удовлетворения народным страстям и народным требованиям, им только остается одно средство «государственное насилие» (Reichs-Gewalttatigkeit), одним словом, «государство», потому что «государство» именно и значит «насилие» (violence, vehemence, force [насилие, неистовство, сила. Ред.], «господство посредством насилия, замаскированного, если можно, а в крайнем случае бесцеремонного» и т. д. (стр. 35).

Тут Гамбетта не поможет; отчаянная борьба между буржуазией и пролетариатом (во Франции) „потребует употребления всех государственных (правительственных) средств и сил, так что для удержания за собой внешнего преобладания между европейскими государствами у французского государства не останется ни средств, ни сил“. «Куда же ему тягаться с империей Бисмарка!» (стр. 37). Франция должна будет подчиниться верховному руководству, дружески-попечительному влиянию Германской империи точно так, как итальянское государство подчинялось политике французского (стр. 37, 38).

Англия: влияние весьма уменьшившееся. Характерна следующая фраза:

«Еще тридцать лет тому назад оно не перенесло бы так спокойно ни завоевания рейнских провинций немцами, ни восстановления русского преобладания на Черном море, ни похода русских в Хиву» (стр. 39). Причина этой уступчивости и т. д. — борьба рабочего мира с миром эксплуатирующей, политически господствующей буржуазии (стр. 39). Там социальная революция близится и т. д. (там же).

Испания и Италия, и говорить нечего, никогда не сделаются грозными и сильными государствами — не потому, чтобы у них не было материальных средств, а потому, что «народный дух» влечет их к совершенно иным целям (стр. 39).

Кстати: Испания вновь пробудилась во время народной войны против Наполеона, которая сама была делом невежественных масс. Ничего подобного не было в Германии в 1812 и в 1813 годах: восстают только после неудачи Наполеона в России. Исключение — только Тироль (стр. 40, 41).

Между прочим: